Искатели неба (сборник). Сергей Лукьяненко

твое имя, офицер?

      – Рейнгарт, святой брат.

      Рууд молча достал бумаги. Протянул офицеру два листа. Тот молча начал читать, беззвучно шевеля губами. Поднял округлившиеся глаза на Рууда.

      – Я, святой паладин Сестры, ее волей отменяю приказ в той части, что касается нашего экипажа. По воле епископа Ульбрихта мы, два смиренных брата, следуем в город Брюссель с миссией особой важности.

      – Мне запрещено пропускать кого бы то ни было! – с мукой в голосе воскликнул бедолага Рейнгарт.

      – Беру твой проступок на себя, брат, – безмятежно ответил Рууд. – Именем Сестры прощаю грех.

      Он поднял с груди святой столб, прикоснулся к покрывшемуся испариной лбу офицера.

      – Нет на тебе греха. Вели освободить дорогу.

      – Я должен спросить разрешение у штаба…

      – Тебе дано высшее разрешение! – повысил голос Рууд. – Уведоми о нем свой штаб.

      – Дайте мне слово, что в экипаже нет беглого каторжника Ильмара и принца Маркуса, – прошептал офицер.

      Видимо, крепкий был приказ, раз офицер осмелился такое требовать от святого паладина.

      – Здесь лишь два священника храма Сестры, – ответил Рууд. – Все. Иди и не греши.

      Офицер кивнул. И посмотрел на меня.

      – Благословите, святой брат.

      Тут был какой-то подвох. В глазах Рууда вспыхнула тревога, а офицер ждал.

      В один миг я вспомнил все благословения, что происходили на моих глазах. И с облегчением произнес:

      – Ты уже удостоен напутствия, брат мой. Чистое не сделать чище. Иди с миром.

      – Спасибо, братья. – Офицер подался назад. – Мягкого пути, святой паладин. Мягкого пути, святой миссионер.

      Он притворил дверь, махнул рукой солдатам. Защелкали кнуты, карета тронулась, выкатилась на дорогу.

      – Трубачей нам не хватает, – сказал я. – Десятка трубачей да пары глашатаев.

      – О чем ты, Ильмар? – удивился Рууд.

      – И чтобы трубачи всех сзывали, а глашатаи объявляли: «Мы едем в Брюссель, а вовсе не в Рим. Святой паладин – дело самое обычное. А скромный миссионер в епископской карете – явление заурядное. Не удивляйтесь, люди добрые. Не обращайте на нас внимания».

      Брат Рууд молчал. Лицо его медленно шло красными пятнами.

      – Ты считаешь, что мы выдаем себя?

      – Конечно, брат, – удивился я. – На самом-то деле нам надо было пешком двинуться. Или верхом, но никак не в карете.

      – А как же дозоры? Нас со всеми документами едва пропустили…

      – Брат Рууд, если дать две-три монеты любому крестьянину – такими тропками проведет, что ни одного стражника не встретим.

      – Это воровские повадки.

      – Конечно. Только, может, стоило их вспомнить, ради святого-то дела?

      Священник задумался. Приятно было увидеть, что и я способен поучить его уму-разуму.

      – В чем-то ты прав, Ильмар. Но заставу мы проехали. Пока сообщат дозорные начальству, пока старшие офицеры к епископу обратятся, пока раздумывать будут – чисто дело или нет, – мы уже в Риме окажемся.

      Лошади и впрямь