Искатели неба (сборник). Сергей Лукьяненко

же, словно мысли прочитал.

      – Почему же?

      – Дурак, что сюда пришел. Неужели читать разучился? Я специально у дверей плакат вывесил… думал, поймешь.

      – Неужели сдашь меня, Нико?

      Я посмотрел на старика. Ему уже за семьдесят, грузный, неповоротливый, но голова работать только лучше стала.

      – Тысяча стальных, Ильмар.

      – А вот имя лишнее, – заметил я. – Что тебе тысяча, старик? Узнают ребята, что ты меня сдал, так за год трижды больше потеряешь.

      – Ты мои деньги не считай, – оборвал Нико. – Ладно, я не сдам. А слуги?

      – Много ли тут слуг осталось, что меня в лицо помнят? – спросил я. – Небось за последнюю неделю всех мало-мальски ненадежных разогнал.

      Я подмигнул вийнмайстеру. Он-то точно был надежным. Мастер слегка улыбнулся, кивнул, сдвинул залихватски охотничий берет с пестрым пером.

      – Все-то ты знаешь, все-то ты вперед решил. – Нико повздыхал еще, глотнул минеральной из стакана, тяжело встал. Обронил: – Как допьешь… ко мне поднимайся. Сразу бы шел, чего старика гонял? Твоим ногам ступеньки не помеха, а мне… эх, старость…

      Нико ушел к себе, поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, где были кабинеты для самых доверенных клиентов и его собственная берлога. Я немного посидел, коньяк смакуя, потом оставил для мастера еще монетку, да и двинулся следом.

      Тихо было на втором этаже. Ни стонов притворных, ни свиста кожаных плеток, ни смешков мерзких. Отдыхали все затейники, к ночи готовились.

      Я стукнул легонько в дверь – не хватало еще заряд из пулевика в живот получить, входя без стука. Отворил.

      Тут было жарко, камин так протопили, будто снег во дворе. Со стены торчали исполинские оленьи рога, давшие когда-то название всему ресторану. В зале такие же к стене прибиты, только эти куда более ветвистые, красивые.

      Нико сидел в громадном мягком кресле, одна седая голова над столом торчала. Смотрел на меня задумчиво, и я почему-то понял – в руке у Нико и впрямь пулевик.

      – Не будешь ты стрелять, – сказал я. – Ты жадный, конечно, и риск любишь. Только…

      – Что «только»?

      – Ты еще и любопытный, Нико.

      Секунду старик молчал, потом закряхтел, захихикал:

      – А что еще мне остается, Ильмар? Икру ложками есть и шампанским запивать? Меня с того пучит. Девочек молоденьких приглашать – так ведь раз в год если что получится… уже праздник. Деньги… с собой не заберу. Что мне, на железный гроб копить? В деревянном теплее, знаешь ли. Искупитель вовсе без гроба остался, и то не жалуется.

      Вот такой он и был, Нико, хозяин ресторана и воровского притона, скупщик краденого, подлец и богохульник.

      Сволочь, но родная сволочь, и умная.

      А мне сейчас и впрямь своего ума не хватало.

      – Глянь… – брезгливо сказал Нико, кидая на стол бумажные листки. Я подошел, склонился, глянул. Листовки маленькие, с теми же рисунками и текстами, что на плакате. Только здесь рисунки были цветные. На цветном Марк был вообще как живой, зато я последнее сходство утратил.

      – Раскрасили? –