Искатели неба (сборник). Сергей Лукьяненко

видно, не зря Хелен славу имела!

      Перед самыми скалами, когда, казалось, я уже листики на кустах случайных различал да ополоумевших чаек, над гнездами мечущихся, вздернула она машину, будто норовистого коня перед барьером. И не подвел планёр, перемахнул скалы, чиркнул брюхом по земле, захрустело дерево, затрещали колеса на буграх. Помчались мы, еще быстро, но уже по тверди, и планёр на ходу рассыпался, нас, драгоценных, оберегая, стекла в окошках бились и сыпались – я Марка к себе прижал, лицо от осколков укрывая, и сам зажмурился. А Хелен впереди ругалась по-черному и плакала навзрыд при каждом треске – все это в те короткие миги, пока мы останавливались.

      Только в таких слезах я ее никогда не упрекну. Летуны не зря у Дома в чести, это я накрепко понял. И водить планёр – куда большее умение и храбрость нужны, чем по полю боя на пулевики скорострельные ходить…

      Небо-то какое далекое…

      Лежал я, присыпанный деревом и стеклом вперемешку, пол-лица тряпка оторвавшаяся прикрывала. Только одним глазом и мог смотреть вверх. А пошевелиться страшно. Ног не чую. Неужели хребет сломал и теперь доживать калекой? Кому безногий вор нужен? Только палачу…

      Не дело, видно, людям по небу летать. Совсем не дело.

      – Ильмар!

      Марк стащил с моего лица тряпку – я даже разглядел на ней шов и ухмыльнулся тому, что торопливая штопка пережила планёр. Мальчишка вроде ничуть не пострадал, стоял прямо, лишь на ногу чуть припадал, но это еще с Островов, это ничего…

      – Ты как?

      – Ног не чую, – пожаловался я. – Конец мне, парень. Вот оно как… летать…

      Марк задумчиво смотрел на меня. Потом сообщил:

      – Ты вроде не обделался…

      – Да ты в своем уме! – рассвирепел я. – Чего несешь!

      – Когда позвоночник ломают, то под себя ходят, – сообщил Марк. – Пошевели ногой.

      Я попробовал, но ничего не ощутил.

      – Нога шевелится, – сказал Марк.

      Приподнявшись на локтях, я глянул на ноги. Напрягся.

      И впрямь – двигаются.

      – Как же так, словно немые… – прошептал я.

      Мальчишка вдруг засмеялся:

      – Ильмар… да я же у тебя на коленках четыре часа просидел… отдавил тебе ноги. Пройдет!

      – Тьфу ты…

      Встать не получилось, зато я сел. Ноги и впрямь начало покалывать.

      – Отъел задницу, – абсолютно несправедливо ругнулся я на мальчишку. – Где летунья?

      – Вон…

      Хелен сидела в стороне. Левая рука у нее была замотана в самодельный лубок, она как раз затягивала зубами последний узел.

      – Поломалась немного, – пояснил Марк. – Да не беда, главное – живы.

      – Тебе все не беда, сам-то целехонек…

      Я огляделся. Вокруг, метров на сто, не вру, валялись обломки планёра. Здесь, наверху, берег был довольно ровный, абсолютно пустынный. Пригорки, песок, редкие чахлые кустики. Шум моря под обрывом позади почти не слышен.

      – Хелен! – крикнул я. Летунья обернулась. – Спасибо!

      Она непонимающе