Сын. Ю Несбё

посмотрела на помощника начальника тюрьмы, потом на адвоката.

      – Все в порядке, – произнес Харнес. – Я хотел, чтобы он присутствовал при допросе, на случай если вам потребуются сведения об отпуске.

      – Да, я лично выписал ему отпуск, – сказал Франк. – В то время ничто не предвещало, что он закончится так трагически.

      – Но мы не знаем, насколько трагически он закончился, – возразила сотрудница полиции. – Признания у нас нет.

      – Однако улики… – выпалил Арильд Франк и так же резко остановился.

      – Что вам известно об уликах? – спросил полицейский.

      – Я просто предположил, что они у вас есть, – ответил Франк. – Поскольку он является подозреваемым по этому делу. Разве не так, господин…

      – Старший инспектор Хенрик Вестад, – ответил полицейский. – В первый раз Лофтхуса допрашивал тоже я. Он изменил показания. Он считает, что у него даже имеется алиби на момент убийства. Свидетель.

      – У него есть свидетель, – подтвердил Харнес и посмотрел на своего молчаливого клиента. – Надзиратель, который сопровождал его в отпуске. И этот свидетель утверждает, что Лофтхус исчез в…

      – Другой свидетель, – перебил его Вестад.

      – И кто же? – фыркнул Франк.

      – Он говорит, что это человек по имени Лейф.

      – Лейф, а как дальше?

      Все посмотрели на длинноволосого парня, который не слушал их и не смотрел на них.

      – Этого он не знает, – сказал Вестад. – Он говорит, что они всего лишь поболтали несколько секунд на придорожной стоянке у дороги. Лофтхус утверждает, что свидетель был за рулем синей «вольво» с наклейкой «I love Drammen»[3]. Ему показалось, что свидетель болен, вероятно, что-то с сердцем.

      Франк рассмеялся лающим смехом.

      – Я думаю, – произнес Эйнар Харнес с деланым спокойствием и убрал бумаги обратно в папку, – что на этом мы остановимся. Я должен проконсультироваться со своим клиентом.

      Франк часто смеялся, когда был зол. И сейчас ярость кипела в его голове, как вода в чайнике, и ему приходилось прикладывать большие усилия, чтобы вновь не расхохотаться. Он уставился на так называемого клиента. Парень, наверное, сошел с ума. Сначала ударил старика Халдена, теперь это. Видимо, героин все-таки прогрыз дыру в его мозгу. Но он не развалит это дело: слишком многое стояло на кону. Франк сделал глубокий вдох и услышал воображаемый щелчок, какой раздается при отключении чайника. Надо держать голову в холоде, здесь просто потребуется немного времени. Отходняку надо дать немного времени.

      Симон стоял на мосту Саннербруа и смотрел на воду в восьми метрах под собой. Было шесть часов вечера, и Кари Адель только что спросила его о правилах учета сверхурочных в убойном отделе.

      – Понятия не имею, – ответил Симон. – Поговори с начальником отдела кадров.

      – Видите что-нибудь внизу?

      Симон покачал головой. За листвой деревьев на восточном берегу реки он мог различить тропинку, которая шла вдоль берега вплоть до нового здания

3

 Я люблю Драммен (англ.).