Яблоко Купидона (сборник). Ольга Крючкова

ее беззаботная жизнь закончиться и начнется другая, полная тоски и безысходности, если, конечно, не случится то, чего она так страстно желала.

      Наташа отбросила одеяло и села на кровати. Глаша, стоявшая на своем боевом посту, около туалетного столика, произнесла:

      – Доброе утречко, Наталья Дмитриевна!

      – Чего ты радуешься? – огрызнулась барышня. – Какое доброе утро? Хуже утра у меня в жизни еще не было!

      – Это, Наталья Дмитриевна, как посмотреть! Идите умываться.

      Наталья нехотя встала и поплелась к туалетному столику.

      – Глаша, ты хоть понимаешь, что родители продают меня старику за богатство?

      – Да… – поддакнула горничная, поливая из кувшина.

      – Чего «да»? – переспросила Наташа, фыркая от холодной воды. – И отчего вода простыла?

      – Вода… – растерялась Глаша, – не знаю… верно, вы почивали долго.

      Дверь распахнулась, в комнату вошла Мария Ивановна. Она бегло осмотрелась на всякий случай: в последнее время ее не переставали томить дурные предчувствия, в душе она понимала, что предстоящий брак сделает дочь несчастной. Но, увы, отступать было поздно.

      – Ты проснулась, душа моя? – обратилась Мария Ивановна к дочери.

      – Как видите, маменька…

      Родительница пристально взглянула на дочь, пытаясь постичь ее сокровенные мысли, но напрасно. Наташа и сама не знала, что ждало ее в ближайшие два часа. Девушка надула губки по обыкновению:

      – Маменька, могу я одеться? Или вы намерены присутствовать?

      – Ты, что же матери стесняешься?

      – Ну, как хотите. Мне все равно, – подытожила юная прелестница. – Глаша достань мое любимое платье, что из бирюзового шелка.

      – Ах, мон шер! – воскликнула Мария Ивановна. – Невеста должна быть скромной! Это платье уж слишком яркое.

      Наташа передернула плечами.

      – В прошлом году, на осеннем балу у губернатора оно вам таковым не казалось. Отчего же теперь сей наряд стал слишком ярким?

      – Повторяю тебе: невеста должна быть скромной.

      – А я не хочу! – отрезала Наташа.

      Мария Ивановна поняла, что назревает скандал, как говорится, на «ровном месте», и уступила:

      – Хорошо одевайся, как угодно. Только, будь любезна, пусть парикмахер, – он ожидает в гостиной, – потрудится над прической.

      Наташа проигнорировала слова матери и, присев перед зеркалом, начала расчесывать волосы.

      – Если ты вздумала разозлить меня – тебе не удастся! – воскликнула Мария Ивановна.

      – Это не входило в мои планы. Впрочем, вы итак уже раздражены.

      Мария Ивановна всплеснула руками.

      – Почему ты постоянно перечишь?

      – Потому, что замуж не желаю выходить! И имейте в виду: я доведу графа своими капризами до могилы…

      Мария Ивановна издала приглушенный крик и, распахнув дверь, скрылась в полумраке коридора. Наташа, довольная собой, продолжила расчесываться.

      – Наталья Дмитриевна, что ж вы сами-то? – Глаша принесла