Ночь в одиноком октябре. Роджер Желязны

начнут прочесывать местность. Нет. Нам надо как-то иначе избавиться от тела.

      – У тебя хватит сил утащить его отсюда. Можно оттащить к той разрушенной церквушке и скинуть в провал, как ты думаешь?

      – Все равно слишком близко. И это вспугнет Графа – он испугается, что поблизости начнут шляться всякие посторонние личности, и уберется оттуда.

      – И что с того?

      – Я предпочитаю знать, где он находится. Если он переселится, нам снова придется разыскивать его…

      – Труп, – напомнила она, прерывая сложную цепь моих размышлений.

      – Да-да, я думаю. До реки чертовски далеко, но я вот что подумал: может, мне все-таки удастся в несколько приемов перетащить его туда и столкнуть в воду? По дороге уйма укромных местечек, где можно припрятать на время труп.

      – А лошадь?

      – Ты не могла бы связаться с Ползецом? Расскажи ему, что произошло, изложи наши размышления. Лошади часто боятся змей. Может, он сумеет напугать ее и прогнать обратно в город?

      – Во всяком случае, попробовать стоит. Ты все-таки проверь, сможешь ли в одиночку справиться с телом.

      Я обошел труп, вцепился зубами в воротник, напряг лапы и потянул. По влажной траве тащить его не составляло труда. Да и на самом деле он был несколько легче, чем казалось на первый взгляд.

      – Да, я управлюсь. Понимаю, что за один прием мне его не утащить, но по крайней мере отсюда я его убрать смогу.

      – Хорошо, пойду разыщу Ползеца. Он должен быть где-то поблизости.

      Она растворилась в траве, а я взялся за транспортировку полисмена, изуродованное лицо которого было обращено к затянутому облаками небу. Весь день я только и делал, что тащил его, периодически останавливаясь передохнуть. Дважды мне приходилось прятать тело: один раз, когда поблизости объявились какие-то люди, и другой, когда пришло время вернуться домой и сделать очередной обход: Тварь-в-Паровом-Котле опять что-то чересчур возбудилась. В один прекрасный момент мимо меня по дороге проскакала лошадь.

      Остановил меня спустившийся вечер. Оставив тело в подлеске, я вернулся домой подремать и перекусить. За сегодняшний день я не преодолел даже половины пути.

      15 октября

      Все та же серость и сырость. Я обежал дом и с утра пораньше выскочил наружу, чтобы посмотреть, что делается в округе. Несколько раз за прошедшую ночь я выходил поупражняться в перетаскивании тел. Утром у меня ныли все кости, а на восходе еще ввалился Игл.

      – Он снова рыскал вместе со своей арбалетной шайкой, – отрапортовал он. – Я пока не могу сказать, сколько их всего, но могу показать, где живет один из них.

      – Потом, – ответил я. – Сейчас я занят.

      – Ладно, – пропищал он. – Вечером свожу тебя, если будешь свободен.

      – Полиция не объявлялась?

      – Полиция? А полиция-то тут при чем?

      – Так, мелькнула одна мыслишка. Потом расскажу. Если не узнаешь от кого другого.

      – Ну ладно, до вечера, – сказал он и исчез.

      Я же направился к трупу и тащил его до тех пор, пока больше не мог ступить ни шагу. А затем поплелся домой: челюсти болят,