Рыжий рыцарь, золотой менестрель. Мора фон Эпштейн

в худшем же… И, увы, меня назначили обучать его хорошим манерам, хотя дело обречено на провал.

      – Когда вы выезжаете?

      – На рассвете.

      – Хорошо, – Эван пожал плечами, – перед отъездом выйди на стену и урони платок.

      – Платок?

      – Ну, или гривой своей махни, тоже заметно.

      – А если Элли пошлю?

      – Узнаю. Кстати, как она?

      – Сохнет по Эжену, – призналась, пространно поводя в воздухе рукой и косясь на стену, к которой мы медленно подходили, ещё немного и нас услышит стража, – но оставаться отказывается.

      – Переболеет. Она будет находить парней везде, куда поедете. Девочка и по мне сохла, ничего удивительного.

      – Тьфу ты, – я скривилась, – на тебя без слёз не взглянешь, петух ты недожаренный. А Эжен такой красавец, что даже завидно.

      – Там Этьен есть, тебе хватит. Говорят, он немного серьёзнее своего братца.

      – Лучше сразу с камнем в прорубь. Но ты от темы не уходи.

      – Ладно-ладно. Чем смогу – помогу, ты только укажи, кто является проблемой.

      – Выбирай самого грубого, невоздержанного, хамоватого, невоспитанного, – я воодушевилась,– жадного, эгоистичного, толстого, самоуверенного мужлана. Не ошибёшься.

      – Теперь я понимаю, откуда берется ненависть к мужчинам.

      – На себя посмотри, женоненавистник.

      – Тебе пора спать. Иди, спокойной ночи.

      – Спокойной ночи.

      5 заповедь менестреля: «С лютней против кулака ходить не стоит»

      – Баронесса, смилуйтесь!

      За ночь я успокоилась, подсчитала свои шансы на выживание и решила начать утро с повального разоружения противника, а потому в данную минуту стояла на коленях перед изумлённой баронессой и цеплялась за край её платья.

      – Не дайте пропасть!

      Луиза успела забыть, зачем вызвала меня в свои покои и пыталась понять, что на самом деле случилось. А, судя по моим жалобным завываниям, случилось очень многое. Заранее предупреждённые Эжен и Этьен охраняли двери, своим видом отпугивая всех желающих посочувствовать. Альберта я не встретила, хотя носилась по замку всё утро. Элли убежала на крепостную стену разыгрывать партию с платочком и заодно убедиться, что лучше Эжена никого в мире нет. Ничего не попишешь, любовь она такая. Глупая немного. Но милая.

      – Пощадите! Вопрос жизни и смерти! А я ещё так молод! – голосила с чувством и расстановкой, выдерживая ноты.

      – Лоран, успокойся! Лоран, что случилось? Объясни толком, – очнувшаяся баронесса бросилась поднимать меня с колен, успокаивая, уговаривая и гладя по голове, – всё ещё можно исправить, ты только успокойся и внятно расскажи, в чём дело.

      Я позволила усадить себя в кресло, выпила предложенный бокал вина и с чувством выдохнула:

      – Вот и смерть моя пришла.

      – Ладно, Лоран, заканчивай меня разыгрывать. Я тебе уже всё простила и готова выслушать самую суровую правду. Рассказывай.

      – С чего же мне начать? – я задумчиво поправила камзол и покосилась в окно. Пустой бокал был с сожалением поставлен на столик.

      – Начни