Рыжий рыцарь, золотой менестрель. Мора фон Эпштейн

уверен?

      – Я пообещал одному очень хорошему человеку, что буду жить. Как ты думаешь, я смогу сдержать данное обещание?

      – Сможешь.

      – Значит, сдержу, – он крепко сжал, а затем отбросил мою руку, – кажется, мы уже подъезжаем к деревне.

      – Да, ты прав.

      Если бы не опыт, который я успела приобрести за пять лет скитаний, вряд ли бы мне удалось пережить этот день. Чего стоит глобальная попойка в той многострадальной деревушке. Нет, в этой области я подкована, как никто другой, но с другой стороны, добровольно обрекать себя на похмелье мне хотелось меньше всего на свете. Но от пары кубков всё равно увернуться не удалось, Штейн что-то заподозрил, а узкое пространство трактира не давало больших шансов спрятаться. Пришлось выпить, закусить, посмеяться над какой-то плоской шуткой. Противно, а что делать?

      Всё складывалось не так плохо. Судя по количеству заказанной выпивки, Штейн решил остаться здесь ночевать, и шанс на побег мог представиться уже этой ночью. Мои воспитательные таланты относительно барона уже исчерпаны.

      На личике Элли, на лице принявшего свой облик Эвана и даже на лице невозмутимого Эжена проступало понимание и плохо скрываемое сочувствие. И хотя им самим не приходилось строить из себя, не пойми кого и не понятно зачем, все трое были готовы в любую секунду сорваться вслед за мной и гордо удрать. Деревенька маленькая, постоялый двор не самый изысканный, если придётся делать ноги, то это несложно. Местные жители даже не удивятся нашему побеги и уж тем более не станут указывать, в какую сторону мы удалились. Хорошо, что это не родная деревня Элли, там бы пришлось сложнее.

      Ещё один любопытный момент. Эван расстался с чужой личиной и вновь щеголял своей запоминающейся внешностью, но всё равно вёл себя тише воды и ниже травы. Я не сразу поняла, чего он опасается, и, лишь увидев за соседним столом двух бывалых рыцарей, понимающе кивнула. Его страх быть узнанным не оправдался, воины столь увлечённо поглощали мясо и вино, что до других им не было ровно никакого дела. Единственным человеком, кто обратил на нашего рыцаря внимание, был мальчишка-оруженосец, забитый и запуганный, словно уличный щенок. Не уверена, узнал ли он его, но глаза вспыхнули.

      – Эй, менестрель, – голос Штейна раздался за моей спиной, когда я мирно беседовала на пространные темы с одним из его воинов.

      – Да, барон, – я стояла, и обернуться мне не составило труда.

      Тогда я успела разглядеть только летящий ко мне кулак, размером с мою голову. Мне ещё подумалось, что этого вполне хватит, чтобы отправить меня к праотцам. И если бы задумка северного варвара увенчалась успехом, на этом месте можно было поставить точку, ведь ни отпрыгнуть, ни увернуться я не успевала… Но ничего не произошло. Над столами повисла оглушительная тишина. Все сидели и оторопело смотрели на мужскую руку, удерживающую кулак Штейна перед самым моим лицом. Тонкие пальцы охватили длань северного варвара, и, судя по расширившимся глазам последнего, он предпочёл бы столкнуться с гранитной глыбой. Мой неожиданный спаситель стоял за моей спиной, его локоть почти касался моего плеча, а затылком я ощущала чьё-то крепкое, надёжное плечо. И, лишь робко оглянувшись, я смогла понять, кому