Рыжий рыцарь, золотой менестрель. Мора фон Эпштейн

на меня ровно никакого внимания, и потому я решила немного задержаться.

      – Господин барон, я уверен, она даст вам своё согласие.

      – Да? А мне показалось, что Луиза избегает меня. Сомневаюсь, что расположение выражается именно таким образом.

      – Господин барон, – монах спорил больше от отчаяния, чем от уверенности в своей правоте, – вы же сильный, храбрый, мужественный, настоящий мужчина. Да, по вам все бабы сохнут.

      Я чуть не подавилась собственными возмущениями.

      – Да, я такой. Но то бабы, а тут леди. Тут надо быть, как его, а куртуазным. Этикет, чтоб его, соблюдать. Да я таких лядей на сеновале…

      – Тише, мой господин, тише. Вы же хотите на ней жениться. Вам нужен этот титул.

      – Потому-то я сейчас и здесь, – проворчал варвар, разминая кулаки, – а не со своими людьми. Чёрт возьми, что ты на меня шикаешь. Ты ещё пять лет назад клялся и божился, что женишь меня на той девочке де ЛаФен. И что? Где она сейчас? Мои люди до сих пор не могут её найти.

      – Далась она вам, эта соплячка. Тут такая женщина.

      – Эта соплячка выставила меня дураком перед моими же людьми. Чертовка, если встречу, шкуру спущу, не рада будет, что на свет родилась.

      – Успокойтесь, – слуге, как и мне не понравилась поднятая тема, и он поспешил увести разговор в сторону, – вам просто надо вести себя более тактично, более вежливо.

      – Ты обещал научить меня этому. За что я плачу тебе пятнадцать золотых?

      – Я делаю всё, что могу, но я…

      – Признавайся, – голос барона стал похож на рык обиженного медведя, и близ стоящие слуги отодвинулись.

      – Я всего лишь монах. Я не так много знаю.

      – Значит, ты лгал мне? Нет, пятнадцать золотых это слишком много для оплаты, а вот верёвка и кусок мыла – в самый раз.

      – Пощадите, – монашек был готов скончаться на том самом месте.

      – Значит так, хлюпик. Либо ты найдёшь до завтра мне учителя, либо я тебя вздёрну на первом дереве. Ты меня понял? А расплачиваться будешь из своих денег, немало скопил.

      – Хорошо, мой господин. Будет сделано, мой господин, – униженно раскланялся монах, затравленно втягивая голову в плечи.

      А что ему ещё оставалось? Только последовать моему примеру и свалить от греха подальше. Но от куска хлеба с двойным маслом не всякий бегает.

      Я ретировалась за ближайший угол, и северный варвар ушёл, так меня и не заметив. Всё, что мне надо было узнать, я узнала. Можно с чистой совестью идти спать. Осталось только завтра вовремя испариться…

      – Господин менестрель! Господин менестрель!

      Далеко уйти я не успела, меня прытко догнал давешний монах.

      – Мне срочно надо с вами поговорить.

      Я мысленно застонала и пожелала ему провалиться на том же месте. Господь сделал вид, что не расслышал, и я была вынуждена вежливо ответить:

      – Что-то случилось?

      – У меня к вам серьёзное предложение. Прошу вас выслушать меня.

      – Я уже вас слушаю внимательно, – у меня тоскливо засосало под ложечкой.

      – Дело в том,