Рыжий рыцарь, золотой менестрель. Мора фон Эпштейн

угадал, я действительно не рад своей жизни.

      – Почему?

      – Не копайся в моей душе, Эван, это тебя не касается.

      – Обижаешься, что я ничего не стал вам говорить? – сидящий рядом колдун поворошил угли и добавил в огонь пару веток. Как я и ожидала, он ничего не понял. – Зачем ты хочешь узнать о моём прошлом, менестрель?

      – Как менестрель я ищу темы для своих баллад. Может быть, сложил бы песню и про тебя.

      – Про меня? Не смешно. Хотя если сложишь,… с интересом послушаю.

      – Если ты будешь так молчать и дальше, то вряд ли когда-нибудь вообще её услышишь.

      – Лоран.

      – Что?

      – Я был рыцарем и паладином.

      – А магом?

      – Магом я стал намного раньше и это мне, мягко сказать, не нравилось. Моим учителем был некий Марк, я давно его не видел, как впрочем, и своего брата Йвана.

      – А где они?

      – В плену, – со вздохом признался Эван, даже не заметив, что я побледнела, – тебе знакомо имя Дерил, Лоран?

      – Нет.

      – Я рад. Значит, ты с ней ещё не знаком. Это тёмная колдунья с характером самого Дьявола. Это ей служит Подземный зверь, и это благодаря ей я едва не сгорел. Насколько мне известно, Марк с Йваном сидят в её подземелье.

      – Почему она за тобой охотится?

      – Если б я знал.

      – Эван, – мне было очень неуютно, но соблазн узнать о брате становился слишком велик, – а как ты стал паладином?

      – Это старая и очень длинная история, давай отложим её на другой раз. Одно лишь могу сказать, я был не один… Лоран?

      – Что?

      – Ты опять побледнел. Что тебя так напрягает в этом крестовом походе? Кого ты там потерял?

      – Может быть, он жив, – почти жалобно запротестовала я.

      – Кто именно?

      – Мой брат. Я не получал вестей о его смерти, и он обещал вернуться.

      – Значит, он вернётся. Тебе надо отдохнуть, ложись.

      Я, было, запротестовала, но стальная рука буквально заставила меня опуститься на землю. Было жёстко и не очень тепло, но шанса высказаться мне не дали. Невозмутимый Эван передвинулся ко мне и положил мою голову к себе на колени, с таким видом, словно так и должно быть. Больше колдун не сказал ни слова, и, кажется, всю ночь вот так и просидел, охраняя наш с Элли сон.

      Но всё равно, он так ничего и не понял.

      3 заповедь менестреля: «Ложь – не грех, а средство спасения шкуры»

      – Йван, Амелия, кто из вас это сделал? Я спрашиваю: кто из вас посмел покуситься на мои эликсиры?! Признавайтесь поганцы, иначе оба получите! – учитель никогда не шутил и в этот раз разозлился не на шутку.

      Мы же виновато пожимали плечами, косились на дымящуюся лужу в обрамлении разноцветных стекляшек и перепихивались локтями. Не говорить же старику, что злосчастные бутылочки разлетелись об пол во время очередного решения одно существенного вопроса: кто сильнее. Кто начал первым и кому попала под руку полка, мы не знали, такие последствия наших побоищ были делом привычным. Это если бы мы