Байки из Мавзолея. Проза XXI века. Владимир Сумин

унылым и бесцветным, как осенний пасмурный день?

      Вечерами они собирались на конспиративной квартире и под руководством наставников изучали наследие Карла Маркса и его друга и сподвижника Фридриха Энгельса. Те давали ответы на вопросы о будущем. Людей они делили не по национальности, цвету кожи или иному внешнему признаку, а по классам. Класс рабочих они называли гегемоном и ему отводили главную роль в грядущих переменах. Случится революция, гегемоны возьмут власть в свои руки и ныне забитый беспорточный работяга станет большим начальником. Почему так должно случиться? Когда это произойдет? Что будет потом? На все эти вопросы и отвечали толкователи учения, которые себя сами называли революционерами.

      У них в кружке был свой интерес. Царские сатрапы не дремали. Всех причастных к марксизму они старательно вылавливали. Чтобы сбить полицейских с толку, кружковцы выставляли на стол выпивку и закуску, на что и собирали по гривеннику. Полицейские неожиданно объявлялись на сходке, а им вежливо и доходчиво объясняли, что это не сбор для подготовки свержения царского строя, а обыкновенная вечеринка по случаю дня рождения. Полицейские видели накрытый стол, мужиков с горящими глазами и, не обнаружив ничего подозрительного, уходили, не солоно хлебавши. А пролетарии продолжали постигать законы развития по марксистскому варианту. Рабочие, в большинстве своем, были люди семейные, женатые, ужинали дома и на занятия приходили сытыми. Естественно, еда и выпивка оставались нетронутыми. И после занятий желающие могли вполне прилично отужинать. На стол закупали из расчета на всех, а доставалось немногим. В этом и состоял интерес толкователей.

      Все это разъяснил Владимиру Ильичу сосед по комнате пока они добирались до кружка.

      А там уже вовсю шло обсуждение первой главы «Капитала» Маркса. Молодые люди тихонько устроились на лавочке и стали внимать речам окружающих. Книга «Капитал» – толстая. Разговоры даже по первой главе – долгие. А голод не тетка. И стол портится: горячее стынет, а спиртное, наоборот, согревается. Владимир Ильич от нетерпения заерзал по лавочке. Хозяин принял это за желание выступить.

      – А что думает по этому поводу молодежь? – спросил он новенького.

      Владимир Ильич «Капитал» не читал, мнения своего по этому поводу не имел. Зато вид еды его сильно возбуждал. И он с находчивостью бывалого студента стал, как учил логопед, произносить много слов с буквой Р.

      И завершил так:

      – Революция близка, – он вытянул руку в направлении накрытого стола, – поэтому предлагаю разойтись по домам и не мешкая приступить к освоению всего первого тома. Иначе мы не успеем изучить Маркса к началу революции.

      Пролетариям пришлось по душе горячность молодого человека и его вера в близость перемен. Ему дружно зааплодировали.

      – Приглашаем вас завтра! – подвел черту ведущий.

      – Непременно приду! – пообещал Владимир Ильич. – А сейчас по домам. И –