Дети Мертвого Леса. Екатерина Бакулина

из тарелки, до капли, не оставив ничего.

      – Очень вкусно, Шельда. Спасибо, – говорит он.

      И даже сомнений не остается – завтра он с этой табуреткой и на улицу сможет выбраться, пусть и босой.

      * * *

      Еще днем Шельда почувствовала, что они пришли.

      Еще до того, как услышала голоса, до того, как началась суета, как соседка прибежала, охая: «Шельда! Шельда! А ты видела? Ты видела, что делается? Там же солдаты пришли! Из самого Йорлинга, из Альтана! Что же будет-то?!»

      Не видела еще, да и не солдаты это. Резни здесь не будет, никого не тронут… по крайней мере, Шельда очень надеется, что не будет резни. Если только Хёд… Хёнрир, не выкинет чего-нибудь…

      Стоило добить его, а не возиться.

      Стоило уехать самой. Теперь, после смерти Норага, ее здесь ничего не держит. Да, стоило уехать. Может быть, даже из Йорлинга совсем, в Барсу, к теплому морю… взять Тьядена с собой.

      Но что-то остановило. Нельзя бегать вечно.

      – Шельда, а там эта… – соседка нервно мнется, никто из них так и не научился с Шельдой запросто, она, вроде бы, своя, и чужая сразу, – командир их, белобрысый такой… он про лекаря спрашивал. Так я сказала, что ты. Он зайдет вечером.

      Лекарь им нужен…

      – Хорошо, – говорит Шельда. – Пусть заходит.

      Так даже лучше. Зайдет, они поговорят. Командир, значит должен подробности знать.

      Сама Шельда никуда не пойдет, у нее и так хватает дел.

      – Там солдаты Йорлинга! – с порога кричит Тьяден, возвращаясь вечером.

      Взъерошенный, глаза горят. Как же, такие чудеса! И что могло солдатам понадобиться в этой дыре? Только не дыра ведь. Если верхом, то меньше дня пути до Фесгарда, а Краснокаменка, что за холмом, вполне еще судоходна для плоскодонных судов. Это выше по течению, уходя в Лес, она становится мелким ручейком. Краснокаменка впадает в Оллу, а по той до Тиарка а можно добраться. Золотой Тиарк – крупный порт Йорлинга.

      Формально, эти земли уже отошли Лесу, только Лес сюда еще не вполне пророс, но Шельда уже отчетливо чувствует его под ногами. И Лес берет дань.

      Ей не стоило оставаться до весны.

      – И что же им нужно, этим солдатам? – спрашивает Шельда.

      – Пристань будут строить на речке! – говорит Тьяден, ни капли не сомневаясь.

      Пристань… все может быть. Сначала эти, потом другие… снег скоро сойдет. Здесь снег рано сходит, стоит только первому весеннему солнцу пригреть.

      – Им два дома дали! – делится Тьяден, – один, что пустой стоял, Угрета, а другой, где старый Ман живет, он сразу сказал, что возьмет постояльцев, если по хозяйству помогут. Хотели еще к Эйдуну, но у него внучка…

      Тьяден смущенно замолкает, мнется. Хотя, чего уж, и так понятно, что имперских солдат… даже если просто солдат, в дом, где молодая девушка, жить пускать не стоит.

      – Сколько их? – спрашивает Шельда.

      – Двадцать, – говорит Тьяден. – И командир еще. Только Шельда… если это солдаты, то почему без оружия? Только у командира оружие есть, у остальных ничего. И никто ведь внимание на это не обращает. Я спрашивал, они плечами пожимают.

      – И