Запах снега. Александр Сергеевич Долгирев

но всё же частью его задания. Иван должен был попытаться сделать фотографии стратегических объектов в Токио, особенно в порту. Весной, отбывая из Японии, он должен был взять плёнку с собой на материк и переправить в «Центр».

      За прошедшие недели Иван смог сделать несколько фотографий военной академии, зданий штаба армии и штаба флота, но большего ему пока увидеть не довелось, и у Алданина были серьёзные сомнения, что доведётся – даже попытка сфотографировать здание Токийского университета обернулась неприятным разговором с полицией. Особенно неприятным этот разговор был потому, что Иван не понимал полицейских, а полицейские не понимали его. Пока что большую часть снимков составляли общие городские виды и женщины в кимоно.

      Всё это было почти совершенно неважно для Алданина. Ему быстро надоели и стали противны встречи с Оттом, ему не нравилось таскаться по городу, выискивая виды получше – всё, о чём он мог думать без неприятия, это Наталья Двуреченская, выпрыгнувшая из прошлого, как убийца с ножом. Иван всё ещё был в том тёмном парке, он прижимал её к опавшему клёну и чувствовал лишь жар её губ. У Ивана никогда не получалось любить, и сейчас он не был влюблен. Чувства морфиниста к своему роковому зелью, какими бы сильными они не были, никогда не зовутся любовью – они зовутся пристрастием.

      Алданина самого изрядно удивляло это неожиданно возникшее пристрастие. Они впервые остались наедине ещё в вечер знакомства, и тогда Иван не испытал по отношению к этой женщине ничего подобного. Наташа с Фросей нашли его в Петрограде в один из вечеров начала марта 19-го года. Усталые и очень напуганные. Измотанная Ефросинья скоро уснула прямо на диване в комнате, которая когда-то была гостиной, а Иван с Натальей перешли на кухню, чтобы ей не мешать. Алданин отчего-то очень хорошо запомнил, каким взглядом Наталья посмотрела на кастрюльку, в которой он грел воду для чая, а после этого на него. Так, должно быть, Цезарь смотрел на галлов. Его это даже не уязвило тогда, он просто отметил этот взгляд и заговорил о насущном, о наивной попытке к бегству двух отчаявшихся душ.

      За эти годы Наталья, конечно, изменилась. Поникли плечи, прибыло морщин и усталости, но взгляд остался прежним. В тот вечер Алданин ничего не почувствовал к ней. Не почувствовал, насколько сильно ему нужно, чтобы на него так смотрели каждый день. Возможно, дело было в том, что тогда Наталья была влюблена, и он это заметил почти сразу, а возможно, Иван вообще не был способен чувствовать в тот момент ничего, кроме озлобления и одиночества. Зато его угораздило почувствовать сейчас, когда этому вовсе не должно было быть места.

      По-хорошему, Алданину нужно было покинуть Японию как можно скорее, пока Наташа не раскрыла никому подложность личности Йоахима Леманна. Оставаясь, он ставил под угрозу не только себя, но и агента Макса. Причём с каждым днём всё больше и больше. Однако замены ему, скорее всего, на данный момент просто-напросто не было – он сам был такой заменой. Алданин оказался в Японии благодаря навыкам радиста-шифровальщика,