Плаха да колокола. Вячеслав Белоусов

с уютными комнатками каждому не подкачали. Ему досталась с жёлтой бархатной обивкой стен. Знает Андреевна его вкус, и Верочка была чудна и упредительна. Само совершенство!»

      Он приметил краем глаза – Стрельникову подобрали Зиночку: «Тоже ничего блондинка и по нраву Константину, хозяйке, пришлось подсуетиться, но не подвела, успела. Томные, нежные блондинки нарасхват. Капризны, чертовки, но так что ж поделаешь? Черноволосые вампирки, да ещё с тёмными волосками на ногах – брр! – не для него. От них коробит, словно кошки, нетерпеливы и жадны. Им всё сразу. Не успеешь слова сказать, расслабиться, а им бы так и наброситься. Хотя…»

      Странников поковырялся в зубах, сплюнул прилипшую к зубам куриную кожицу, отвернулся от Глазкина: «А ведь этот гадёныш мог вполне расстроить всю идиллию. Как Алексееву вогнал в краску! Язык без костей. Приплёл ни с того ни с сего французского писаку, сифилитика Мопассана! И ядовито объявил, отчего тот загнулся! Всем проафишировал про болезнь. Бедная Андреевна не знала, куда глаза деть, хорошо Стрельников не промах, нашёлся, перевёл всё в шутку. Но каков прохвост Глазкин! Где и когда вычитал? В туалете начальной школы, прячась от надзирателя?.. Чёрт-те что! Мопассана ли ему цитировать, когда у самого свадьба на носу! Для этого ли понадобился Стрельников с торговыми возможностями? Нэпман известен всему Поволжью, в Астрахань наезжает ради контроля. Свои магазины имеет здесь, в Саратове, в Самаре. В Москве недавно открыл, да такой, что всех баб свёл с ума. Женским бельём стал торговать чуть ли не из самого Парижа! Этими самыми панталонами да пеньюарами. Мария, жена родная, давно утратившая интерес ко всему, и она заговорила про заморские штучки, уши прожужжала мужу – достань, мол, подивиться. И смех, и слёзы…

      А невеста у Глазкина не из простых. Тоже, видно, грезит о столичных нарядах ну и, понятное дело, хлопочет по разносолам на праздничные столы. Поэтому ей Стрельников и понадобился, она женишка своего на это сподобила».

      Слышал Странников о породистой прокурорской кобылке, приятель Гришка Задов в своё время выдвинул её в качестве исполнительницы на главную роль в весёлом водевильчике. Красива, но Странникову не понравилась – писклява и манерна, таких в театре пруд пруди. К тому же брюнетка, а Гришка будто забыл, как секретарь к ним относится. «А главное – Задов давно объездил кобылку сам, когда репетировал, – усмехнулся Странников. – А где Гришка пенку снял, там уже делать нечего».

      Странникова снова качнуло, он и сам понимал теперь, что его развезло. Обычно он крепился до прихода девушек, держался. Но тут рядышком с ним Константин Стрельников устроился за столом, а у того душа жаркая, один тост, второй, да всё подливает и подливает до полной. Он моргал Иорину, но пройдоха не уследил.

      «Да, дела… – опёрся Странников на перила, – перебрал лишку. А Глазкин, хлюст, значит, клюнул на артисточку. Знает, у неё отец – важная персона. В торговом отделе столоначальником значится. Кряхтят и стонут от него рыбопромышленники, гребёт с них деньжата, когда с просьбами суются. Вестимо, Стрельников на поклон к нему не ходит,