В глубине Великого Кристалла. Помоги мне в пути. Владислав Крапивин

бы спросить: заглянул он все-таки в сундук или нет? И что там было тогда…

      – Но, Сашка… Это же просто картина. Художник придумал сюжет, поставил мальчика, стал писать…

      – А вдруг не так? Может, сперва было по правде… А телефон узнаем в справочном… Дайте трубку, пожалуйста…

      Я дал. И хотел сказать, что мальчиков Андрюсов в Шяуляе во все времена было, наверно, полно – попробуй найти… Но в этот миг что-то большое заслонило свет.

      4. На месте преступления

      Сашка тихонько пискнул и рывком положил трубку. И кубарем – со стула. Я же в момент забыл телефонный разговор и связанные с ним переживания. Перепугался, как десятилетний Решка, зацепившийся штанами за палисадник в чужом огороде. Сашка притиснулся ко мне.

      Генриетта Глебовна щелкнула выключателем. Затем неторопливо и молча, со сдержанным негодованием на челе она подошла, поставила телефон в сундук и торжественно опустила крышку. Жестяной механизм сыграл «Рыбки уснули в пруду»…

      В общем, попались рыбки… Я чувствовал себя вдвойне дурацки из-за своей японской пижамы – этакий старый дурень, пойманный на ребячьей проказе. Полураздетому Сашке тоже, видать, было неуютно под ярким светом и неласковым взглядом.

      Поразглядывав нас, Генриетта Глебовна вопросила:

      – Интересно, как вы догадались об аппарате? И что вас к нему привело?

      – Интуиция, – сокрушенно признался я. Не стал уточнять, что Сашкина интуиция, а не моя. – И, увы, неистребимое детское любопытство…

      – Вот именно детское, – сухо подытожила Генриетта Глебовна. – Срам, судари мои… Конечно, Игорь Петрович, я могу объяснить ваши действия оригинальностью творческой натуры. Но все-таки… вы же взрослый человек!.. Это нездешняя вещь. Надо понимать, что с такими предметами не шутят.

      – Уже понял, – сказал я покаянно.

      – Мы и не шутили, – буркнул Сашка. – Игорь Петрович всерьез разговаривал.

      Кажется, хозяйка чуть-чуть смягчилась:

      – Ну и… получилось у вас?

      – По-моему, да, – вздохнул я.

      – Вам повезло… И все-таки, Игорь Петрович, какой пример для мальчика…

      А мальчик бесшумно исчез. Я даже разозлился: что за дезертирство! Но Сашка тут же возник опять. Уже в завязанной узлом на пузе рубашке и зубчатых штанах. В этом наряде он обрел некоторую уверенность и заявил довольно дерзко:

      – А чего! Вы же сами говорите: нездешняя вещь. Вот я и решил, что это будет в русле программы…

      – Ах, «в русле»!.. Ты считаешь, будто программа «Пилигрима» дает право совать нос везде, куда захочется?

      – Не везде… – набычился Сашка. – А будто вы не имеете отношения к «Пилигриму»…

      – Ни ма-лей-шего! Не хватало мне в моем возрасте связываться со всякими сомнительными предприятиями!

      Я сказал примирительно:

      – Ладно, Сашка, давай просить прощения и обещать, что больше не будем.

      – Никаких прощений, – пророкотала Генриетта Глебовна. – Считайте, что вы оба отшлепаны и поставлены в угол. Одного поля ягоды…

      – Ну, что же… Пойдем переживать заслуженную кару…

      – Не