Англичанин. Анна Никонова

напал на нас в развалинах, затем мы очнулись в тюрьме без колец. Какие‑то люди помогли нам выбраться из тюрьмы, да еще и предоставили надежное укрытие у старьевщика Вилье, у которого что‑то творится в доме. Убили феодала и на нас свалили всю вину. Какой‑то старик узнает меня, или просто притворяется. Стражники знают, что мы англичане. Без Лауры тут явно не обошлось. Если лаборатория взорвется, я об этом уж точно ничего не узнаю. Поэтому остается только надеется, что Лаура, все‑таки, не забирала наши кольца и в лаборатории еще не появлялась. А если их забрал феодал, а его убили… Надеюсь, он не действовал в одиночку, иначе, как мы узнаем, где кольца?

      Иногда из окон кто‑нибудь выплескивал воду. Мне пока удавалось удачно идти, не попадая под «дождь».

      По дороге бежал паренек, гнался за кошкой. Ему вслед кричали и улюлюкали другие дети. Я невольно засмотрелся и чуть не упал. Тут из‑за угла  выехала карета, она мчалась прямо на мальчика. Недолго думая, я выбежал на дорогу, схватил паренька и оттащил в сторону.

      – Тебе что, жить надоело?! – кричал я на него.

      – Не ругайте его, мсье, – сказал подбежавший мужчина. – Он у нас шебутной. Давайте лучше я вас чем‑нибудь угощу за спасение моего сына. Тут недалеко есть таверна. Не отказывайте, мсье.

      Я подумал и решил, что это, впрочем, хорошая возможность что‑нибудь разузнать. И мы двинулись дальше.

      – Вы бы за ним лучше присматривали, – говорил я, – раз он у вас такой сорвиголова.

      – Да разве все успеешь, – сетовал мужчина, – мы ведь простой люд, весь день заняты с работой, чтобы прокормиться. Я вот, например, подбиваю обувь у башмачника, денег, конечно, получаю мало, но хоть что‑то. А моя жена штопает одежду богатым дамам. Тоже доход небольшой, но побольше моего. И мы весь день заняты: я у башмачника, жена дома. Поэтому и некому присмотреть за сыном. Мы же не можем позволить себе служанку, – он усмехнулся, – сами, считай, слуги.

      – А как вы здесь оказались?

      – Да я же на этой улице работаю. Вот лавка башмачника, – и он указал на дверь, находящуюся прямо возле меня. – Мы хоть и не можем уследить за сыном, но я строго настрого наказал ему гулять только здесь. Я сижу возле окна и прекрасно вижу, что творится на улице. Услышал крики, оторвался от работы, чтобы посмотреть в окно, а там мой сын бежит по дороге! Представьте, как я перепугался. Мой мастер добрый, он всегда в таких случаях разрешает мне выйти на улицу. Выхожу, значит, я, гляжу, а какой‑то добрый господин спасает моего сына! Надо этого господина угостить, думаю я, а уж сын взбучку дома получит.

      Мы свернули за угол. Тут улица была почище.

      – Вот мы и пришли, – сказал мужчина, пропуская меня внутрь таверны, под названием «Кабан». Здесь пахло табаком, но было вполне прилично. Вокруг стояли круглые деревянные столики, на каждом была свеча. Сейчас они не горели, так как в помещении было светло. Мы подошли к стойке, он помощник башмачника заказал нам по стакану вина. За стойкой был раздобревший мужчина средних лет. И уж очень он подозрительно на нас смотрел.

      – А кто это