Монастырский диверсант. Анастасия Александровна Калько

с Наумом!

      – Да ты что?! – изумилась Тася. – Волчица в лесу овдовела! Лилька с кавалером! Я думала, она только книгами интересуется. Да и Гершвин-то… – она осеклась, вспомнив о присутствии Виктора.

      Но Морской не обратил внимания на запинку Таси и неловкую паузу за столом. Он забыл даже о куске пирога, уже поднесённом ко рту. Расплавленный сыр из надреза выдавился ему на пальцы, но Морской не замечал и этого. Он впился взглядом в окно, серые глаза потемнели, а лицо закаменело и стало старше и жёстче. Сейчас Виктор стал похож на своего питомца. Так Мася застывал перед броском, сжимаясь, как пружина и испепеляя яростными жёлтыми глазами птицу, мышь, забредшего в чужой сад уличного кота или собаку, на свою беду, шмыгнувшую в ограду.

      В другом конце улицы был автовокзал, и сейчас от него шли люди с дорожными сумками, чемоданами и рюкзаками. Двое свернули в ворота "Синеозерска", остальные тоскливо посмотрели на них и потянулись дальше.

      – В "Постоялый двор" пошли, – комментировала Тася, – там, за углом. Тоже гостиница, но подешевле – номер за тысячу, койко-место – за пятьсот. Но я решила: в кои-то веки с Олькой выехали, так лучше в нормальных условиях поживём, чем задами толкаться в очереди к сортиру и неизвестно с кем соседствовать! Зарплата позволяет. Да и Олька теперь зарабатывает, хэнд-мейд делает, кошаков всяких, и в сувенирку продаёт, – похвасталась Тася, с гордостью глядя на дочь.

      – Вот это интересно, – оживился Морской, – а где можно увидеть ее работы?..

      – Витя, – спросила Вероника, когда они вышли перед чаем на площадку для курения, – а что случилось за обедом?

      – А что? – Виктор достал "Трисурер".

      – Ты так смотрел в окно, как будто увидел что-то неприятное.

      – Да… Наверное, я обознался. Помнишь, я тебе рассказывал о двоюродной сестре?

      – О Диане?

      – Да. Ну вот, мне показалось, что мимо гостиницы проходил человек, который вовлёк ее в эту грязь, вербовщик из публичного дома, так называемый "лавер-бой". Конечно, прошло уже 12 лет, он изменился, весь лоск растерял. Уже не "душка-Лео в Титанике".

      – А ты его знал в лицо?

      – Да, однажды встретил с Диной возле "СССР", когда он ещё изображал роман с ней. А потом – издалека, на похоронах дяди Егора. Он возле ограды крутился. Я хотел подойти, поговорить с ним, но он тут же убежал… А потом уехал и больше в Краснопехотском не появлялся. И его счастье, – жёстко заключил Виктор. – И моё тоже. Наверное, тогда я бы его убил – за Дину и дядю. И сейчас не баллотировался бы в мэры, а валил лес в Сибири в казённом ватнике, или калымил на стройке у вас в Кудрове…

      Ника вспомнила мельком увиденного за окном мужчину лет 35-40, действительно отдалённо похожего на главного героя популярного лет 20 назад камероновского "Титаника" – "со следами былой красоты", как сказала бы мама. И очень надеялась на то, что Витя обознался. Ей не понравилось, КАК Морской смотрел в окно…

      ***

      После обеда Ника и Морской сели в "ягуар" и направились в Синеозерский монастырь, отделённый от города несколькими