Да. Нет. Не знаю. Татьяна Булатова

Не рассказывать же ему про то, как настойчиво, изо дня в день, она ищет подтверждения своей привлекательности, рискуя именем и элементарной безопасностью. Ищет – и не находит, получая взамен торопливое тисканье в темноте кинотеатров, или еще хуже – сомнительные предложения от незнакомых или почти знакомых парней, которым нет никакого дела до того, что ей нравится. Один Вильгельм Эдуардович чего стоит! Хотя вот с ним бы (Аурика на минуту представила) все могло бы быть по-другому. Но ей это тоже противно. Пальцем поманил – и пошла. «А, может, так и надо было сделать?» – засомневалась она, а потом вскочила с дивана и как ни в чем не бывало спросила:

      – Мы ужинать-то сегодня будем?

      – Будем, – подыграл ей Георгий Константинович и продолжил: – И не дома. Одевайся, Золотинка.

      – Куда? – ахнула та.

      – Поужинаем в «Колизее», – объяснил Одобеску. – Пусть Глаша отдохнет.

      – В «Колизее»? – Аурика не сразу поверила в готовность отца приоткрыть завесу над своей мужской жизнью и впустить ее туда, куда «посторонним вход воспрещен».

      – А что в этом особенного? – не понял природы дочернего изумления Георгий Константинович.

      – Ты никогда раньше не брал меня в «Колизей».

      – Было не время.

      – А сейчас время?

      – Сейчас время, – подтвердил Одобеску. – Потому что потом такой возможности может не представиться.

      – Это почему же? – нахмурилась Аурика, обнаружив в словах отца какой-то трагический смысл.

      – Это потому же! День-другой – и моя красавица будет ужинать в сопровождении другого мужчины.

      – Папа, прекрати, – засмеялась девушка. – Пока – ты единственный мужчина в моей жизни!

      – Это пока, – проворчал Георгий Константинович, но было видно, что слова дочери ему очень приятны.

      Аурика оделась и вышла к отцу, на ходу поправляя на неуловимой по ощущениям талии кованый кубачинский поясок. Одобеску критически посмотрел на дочь и на минуту исчез в своей спальне, откуда вышел с продолговатым футляром в руках.

      – Иди сюда, – подозвал он свою Золотинку к зеркалу и, обняв дочь за плечи, встал у нее за спиной. – Посмотри на себя.

      Аурика послушно подняла глаза и увидела перед собой собственное отражение.

      – Видишь?

      – Вижу.

      – А теперь закрой глаза, – приказал отец и не торопясь достал из футляра на первый взгляд неброское черненого серебра ожерелье с вкраплениями горного хрусталя. – Не подсматривай, – предупредил он дочь, внимательно наблюдая за выражением ее лица.

      – Скоро? – начала поторапливать его Аурика, сгорая от любопытства.

      – Скоро, – усыплял ее бдительность Георгий Константинович и медленно колдовал над хитрой застежкой.

      – Ну! – не терпелось девушке.

      – Сейчас, – пообещал скорое избавление Одобеску и расправил серебряную вязь на ее груди: – Готово!

      Аурика секунду помедлила, а потом открыла глаза и внимательно посмотрела на собственное отражение. Оно стало явно