Да. Нет. Не знаю. Татьяна Булатова

пожилая женщина благопристойного вида с клеенчатой сумкой в руках. Внимательно посмотрев на растерянную, как ей показалось, девушку, дама с готовностью предложила помощь, поинтересовавшись, не заблудилась ли та.

      – Вы находитесь на улице Горького, – громко провозгласила она и ткнула пальцем на табличку с обозначением улицы.

      – Я знаю, – скупо улыбнулась ей Аурика.

      – Какой дом? – прокричала женщина, видимо, в силу возраста туговатая на ухо.

      – Не знаю, – ответила ей девушка и еле удержалась, чтобы не спросить, не видела ли та элегантного мужчину с тростью в руке.

      – А кого вы ищете? – незнакомка настойчиво предлагала помощь.

      Аурика хотела сказать, что ищет Вильгельма Эдуардовича, но вовремя осеклась, догадавшись, что на самом деле его могут звать совсем по-другому: не Вильгельм, и не Эдуардович – просто Иван Иванович под какой-нибудь совершенно простой фамилией типа Иванов-Петров-Сидоров.

      – Уже никого, – проронила девушка и поправила свои невероятной красоты черные вьющиеся волосы.

      – Если хотите, – проскрипела дама, – я могу проводить вас до вокзала. Мне все равно, в какую сторону: туда или сюда…

      – Спасибо, – Аурика наконец-то поняла, что та принимает ее за приезжую. – Я здесь прекрасно ориентируюсь.

      Во взгляде пожилой женщины проскользнуло нечто, напоминающее недоумение, и она, смерив высокую девушку взглядом, разочарованно протянула:

      – Я думала, вы приезжая.

      – Нет, – покачала головой Аурика и манерно попрощалась: – Всего вам доброго.

      – А вы москвичка, – дама словно не слышала, что ей говорят.

      – Я москвичка, – наклонилась к ней красавица Одобеску и почувствовала какой-то специфический запах. «Так пахнет старость», – подумала Аурика, и ей стало жутко: когда-то и от нее будет пахнуть так же. «Не хочу, чтобы так!» – разволновалась она и прокричала на ухо доброжелательной даме: – Вам помочь?

      Та отпрыгнула в сторону, покачала своей головой в седых кудельках и засеменила в сторону гастронома. Аурика пошла следом за ней, плохо соображая, что же делать дальше. Но, дойдя до стеклянных витрин, опомнилась и стремительно зашагала в сторону пешеходного перехода на противоположную сторону улицы Горького. Ей захотелось домой с такой силой, что Аурика прибавила шаг и уже через несколько минут почти бежала вниз по своему Спиридоньевскому переулку с одной-единственной мыслью: залечь в глубокую ванну и смыть с себя всю грязь. Душа Аурики жаждала перерождения…

      – Афродита, – окликнул ее отец и присел рядом: – Не помешаю, Золотинка?

      – Как ты меня назвал? – глухо поинтересовалась девушка.

      – Афродита, – улыбнулся Георгий Константинович. – Из пены рожденная. Чистая. Великолепная.

      – Хватит, папа, – оборвала его дочь и попыталась отогнать от себя воспоминания.

      – Ты грустишь, девочка?

      – Грущу, – призналась