Человек из красного дерева. Андрей Рубанов

если в России всегда были и есть древоделы – то такие же были и есть на Цейлоне.

      Теоретически почти все леса острова считались заповедниками и национальными парками. Для вырубки драгоценных деревьев требовалось разрешение властей и контроль с их стороны. Но практически – если в моём лесу, где жили мои деды и отцы, и где я сам живу, выросло дерево, которое можно срубить и дорого продать, – однажды я срублю его и продам, не спрашивая разрешения государства.

      И вот со мной на связь вышел некий господин Саванди, подтвердивший, что он готов поставлять дерево ценных пород по цене значительно ниже, чем у перекупщиков.

      Я никогда не видел живьём господина Саванди: но мы переписывались и несколько раз общались по телефону.

      Да, мне пришлось выучить английский язык. Без английского я никогда бы не провернул всю эту затею. Или пришлось бы нанимать переводчика, чужого человека, и неизбежно посвятить его во все тонкости, раскрыть постороннему секреты.

      Господин Саванди выглядел смуглым, носатым парнем без возраста, то ли двадцать лет, то ли сорок, по-английски говорил так же плохо, как и я, поэтому мы отлично поняли друг друга.

      Дух господина Саванди я плохо различил; радиоволны сильно искажают картину мира, но дух живого существа можно почувствовать даже на огромном расстоянии.

      Дух мужчины с острова Цейлон, просочившийся за тысячи километров, показался мне достаточно сильным, но ко мне совсем равнодушным – как будто я для него был не живым человеком, а придорожным камнем или дождевой каплей.

      Сначала я сделал небольшой заказ, заготовку весом в два килограмма, и заплатил за неё три тысячи долларов авансом, и спустя четыре месяца получил посылку: меня не обманули.

      Второй заказ я сделал на сумму вдвое большую.

      И снова всё прошло гладко, только перед отправкой уже готовой посылки господин Саванди попросил меня доплатить ещё три сотни долларов, в связи с непредвиденными осложнениями.

      Я доплатил, конечно. Про себя усмехнулся. Такова была в их народе манера ведения бизнеса. Так у них принято: словчить по мелочи.

      Через пять лет я стал лучшим, любимым, постоянным клиентом господина Саванди. Покупал раз в полгода заготовку: в пять килограммов, в десять, в пятнадцать.

      Господин Саванди получал от меня огромные суммы. Если у него были дети – наверное, на мои деньги он выучил их в лучших учебных заведениях Шри-Ланки.

      За эти годы я приобрёл у господина Саванди полтора десятка заготовок из массива эбенового и сандалового дерева. Оно оказалось гораздо крепче дуба. Самое правильное использование такого редкого, тяжёлого и прочного материала – изготовление мебели. Заготовки я распилил на тонкие досочки и сделал из них сундук со встроенным замком; следует признать без лишней скромности – совершенно замечательный сундук, он украсил бы любой музей в разделе “прикладное народное творчество”. Сундук я потом подарил Пахану на день рождения. Пахан растрогался: подарок его восхитил, и домой он сундук не повёз, а поставил в “аквариуме” на видном месте, вроде образца продукции