Светло, синё, разнообразно… (сборник). Юлий Ким

(к нему). А что наш экспорт?

      ЛЕНАУ. Стрелки Гроссбаха не знают страха, ваше превосходительство. Вне конкуренции.

      КЛЕРОН. И во что же идет стрелок?

      РАТЕНАУ. В сто золотых. Больше не дают.

      КЛЕРОН (внезапно к Ратенау). А турецкие повара?

      РАТЕНАУ. Кто? Какие повара? Ах, повара! По тысяче, ваше превосходительство. Меньше не просят.

      КЛЕРОН. Могу ли я взглянуть на расчетные ведомости?

      РАТЕНАУ. Нам не доверяют?

      КЛЕРОН. Напротив, рассчитываю многому у вас поучиться.

      РАТЕНАУ. Мы могли бы объясниться на словах…

      КЛЕРОН. До этого, я полагаю, тоже дойдет. Ваша светлость, у меня всё. Казну и алмазный фонд мы с вами обследуем немедленно.

      РАТЕНАУ (искренно). Не надо!!! Э-э… не надо волноваться, ваше превосходительство, я хотел сказать, не стоит беспокоиться, во всяком случае, пожалуйста, имейте в виду: у нас, финансистов, что не сходится, то сводится. А что не скрыть, всегда можно покрыть. А на всякое упущение найдется свое возмещение.

      КЛЕРОН. Я же говорю: я многому у вас научусь.

      Выходят с Герцогом.

      АНСАМБЛЬ

      – Ах, какая прелесть! – Ах, какая новость!

      – Просто быть не может! – Очень может быть!

      – Ай да примадонна! – Где у нее совесть?

      – Надо обсудить… – Надо обсудить!

      БАРОНЫ

      А мы пораскинем, а мы пообсудим,

      Кое-что уступим, кое-где прижмем.

      Поглядим-посмотрим, зря гадать не будем,

      Поживем – увидим, и переживем.

      КЛЕРОН и ГЕРЦОГ у раскрытого сейфа.

      ГЕРЦОГ. И это моя казна? Тут же одни отчеты. Где золото?

      КЛЕРОН (смотрит отчеты). Здесь, герцог, здесь.

      ГЕРЦОГ. Да? По-моему, это бумага. А где же брильянт Мекленбургов, мой алмазный фонд? Его похитили!

      КЛЕРОН. Да нет, ваша светлость. Просто сперли. Вы нищий, герцог.

      ГЕРЦОГ. Тщательное расследование, тяжкое обвинение, лишение прав, конфискация имущества, смертная казнь.

      КЛЕРОН. Ни в коем случае! Это же гении! Смотрите: за стрелков получали по тысяче, а писали по сто. А за поваров наоборот: платили по сто, а выписывали по тысяче. Да они вам из камня воду выжмут! Изо льда огонь высекут.

      ГЕРЦОГ. Так. А мой брильянт?

      КЛЕРОН. Достанут. Из воздуха. Вот увидите.

      ГЕРЦОГ. Клерон… в какое болото я вас затащил.

      КЛЕРОН. Как телегу. (Смеется.) Зато из какого вытащил.

      ГЕРЦОГ. Что вы там хихикаете?

      КЛЕРОН. Представила себе: болото, а вы телегу тащите… (Поет басом.)

      Ты моя телега, эх ты мое горе,

      Ты скажи, телега, что это скрипит?

      То ли твои оси, то ли мои кости,

      Кто из нас с тобою инвалид?

      ГЕРЦОГ (тоненько).

      Плачут мои оси, трещат мои спицы,

      Что же ты, хозяин, дегтю пожалел?

      КЛЕРОН.

      Подожди, телега, дойдем до ночлега,

      Я те смажу, коли буду цел.

      ОБА. Раз-два, взяли! Еще взяли! Ну, еще немножечко, поехали.

      Полутанец-полуобъятие.

      КЛЕРОН. Ваша светлость…

      ГЕРЦОГ.