Светло, синё, разнообразно… (сборник). Юлий Ким

(перебивает). Мсье директор. Париж есть Париж. Они выпрягли лошадей и заменили их во всем, кроме скорости.

      ТРЕНЕ (к Клерон). Ты готова?

      КЛЕРОН. Да.

      Сбрасывает плащ. Она уже в костюме Клеопатры, на руках – тонкая цепь.

      ТРЕНЕ. Марш на сцену. (Заметил цепь.) Стоп. Капитан… Заковать красивую женщину… Вы не француз, капитан!

      КАПИТАН. Личный заказ мадемуазель. У лучшего ювелира.

      ТРЕНЕ. Ну так раскуйте ее!

      КЛЕРОН. Я буду играть в кандалах.

      ТРЕНЕ. Орлеанскую Деву – пожалуйста. Но сегодня у нас Клеопатра! Царица Египетская!

      КЛЕРОН. Да. И пленница Октавиана.

      ТРЕНЕ. Почетная пленница! Настолько почетная…

      КЛЕРОН…что покончила с собой. Прокурор в зале?

      ТРЕНЕ. И давно. И префект, и судья, и племянники какие-то королевские.

      КЛЕРОН. Отлично. Я буду играть в кандалах!

      ТРЕНЕ. Только через мой труп. А это, согласись, малоприятное зрелище. Бабетта! Перо, бумагу, тушь, песок, сургуч, коньяк – все это бегом в ложу префекта.

      Торопливо выходит с Бабеттой.

      ГОСПОДИН. Мадемуазель Клерон… Мое имя Александр Саксонский, путешественник.

      КЛЕРОН. Прекрасно… И что же вас интересует особенно? Ландшафт? Животный мир? Может быть, театр?

      ГОСПОДИН. Главным образом, люди и нравы.

      КЛЕРОН. О-о! В Париже того и другого достаточно.

      ГОСПОДИН. Но кто же посмел… как вы очутились в Бастилии?

      КЛЕРОН. Нет ничего проще. Вы заказываете галантерейщику кружевную сорочку за пять монет, он приносит и требует десять, вы швыряете ему в лицо семь, он подает на вас в суд и получает свои двадцать!

      ГОСПОДИН. Странная арифметика!

      КЛЕРОН. Ничего странного. Вы бессильны что-либо доказать. Потому что есть еще, оказывается, средневековый параграф, по которому «показания актеров, сводников и шулеров надлежит считать заведомо ложными»!

      ГОСПОДИН. Какая дикость.

      КЛЕРОН. Скажите это прокурору.

      КАПИТАН. Господа, господа! Я совершенно с вами согласен, но я вас попрошу. Закон есть закон. А я солдат.

      КЛЕРОН. Но не шпион же?

      КАПИТАН. Мадемуазель!..

      КЛЕРОН. Скоро поедем, капитан. А пока терпите. (Господину.) Конечно же, я опротестовала приговор – не из-за денег, бог с ними, – я потребовала для нас, актеров, права на достоинство! Хотя бы наравне с галантерейщиками.

      ГОСПОДИН. Ваши коллеги поддержали вас?

      КЛЕРОН. И еще как бурно! Весь мой протест составлен из их восклицаний. Но как только он был подан – я тут же осталась одна. Мы актеры, сударь, мы умеем сыграть героизм, но не обязаны его проявлять. Зато мой обидчик – о-о! Пока двор нуждается в хорошей галантерее, правды не добьешься. Но двор нуждается еще и в хорошем театре. Я буду играть в кандалах!

      Те же и ТРЕНЕ с БАБЕТТОЙ.

      ТРЕНЕ (размахивая бумагой). Да здравствует свобода! Братья! Сограждане! (На мотив «Марсельезы») Вперед, сыны отчизны милой! Ла-ла-ла! Хороший мотивчик, когда-нибудь пригодится. Капитан, вы – свободны! Клерон, ты тоже. Господин префект из уважения ко мне и твоему искусству Бастилию отменил!

      КЛЕРОН. А мой протест?

      ТРЕНЕ.