Дериват. Дмитрий Олегович Котенко

участников операции по вскрытию громадной консервной банки под землей складывались в жуткие фигуры на потолочных перегибах. Нежно морская подсветка голограммы упиралась в надбровные дуги почти каждого склонившегося над столом члена экипажа: окаймляя бугорки над глазницами, она понарошку делала взгляды их хозяев враждебными.

      – Вот здесь, – расправленные фаланги геолога зависли внутри карты изучаемой структуры, – вот об этом помещении я и говорил.

      Любознательные физиономии слушателей потянулись носом к центру визуальной проекции. Рисунок напоминал наслоение пятиэтажных кольцевидных коридоров, тесно облегающих сферическую камеру высотой в десять метров. Вход на балконы замкнутых, по задумке строителей, коридоров осуществлялся через протяжные артерии, заимствовавшие достаточно узкую и долговязую природу своих тоннелей у паучьих лап. Складывалось ощущение, будто нескончаемые своей длинной подходы к сферичной оболочке изначально не были такими уж и растянутыми, напротив – обрывались чуть ли ни у ближайшей стены, за которой уже начиналась улица. Но, по необъяснимому замыслу, таинственный комплекс безвозвратно утонул в земной коре, а его короткие коридорные лапки были протезированы длинными суставчатыми ходулями арахнида. Таким образом, проходы вытягивались кто куда, далеко от стоявшего в их перекрестии исполинского бидона – сферы.

      Никто не решался высказать даже самую непогрешимую предпосылками гипотезу. Неуверенное молчание граничило с недопониманием наблюдателями предназначения замысловатого шара; голографическая фигура с легкостью умещалась в человеческой ладони.

      – Оно что, как будто бы дышит? – Гек осторожно обогнул край стола, но картина не поменяла своей сути. – Стенки камеры, взгляните на них. Они что-то излучают.

      Спри выжидающе сохранял дистанцию от операционного стола за спинами коллег – однако теперь, увидев четко проявляющиеся сквозь корпус сферической камеры зияющие контуры ионизированных легких, сблизился с краем проекционной плоскости.

      – Какой-то тороидальный реактор, – заметил Спри. – Клем, увеличьте изображение.

      Геолог послушно развел пальцами в разные стороны для масштабирования проекции – частицы холодного воздуха, захваченные линзами, пустили по прозрачному экрану рябь, что обычно под дуновением ветра мурашками поднимается вдоль водной глади.

      – Ну и что? – Клинтрек раздосадовано бросил в воздух свой неугомонный скептицизм. – Мы тут собрались, хочу напомнить, не ради вшивого реактора, коих на высокоэллиптических орбитах хоть отбавляй. Я уже молчу о том, что домохозяйки-колонистки с Марса используют пылесосы с такими вот миниатюрными ядерными штуками.

      – Как думаете, он активен? – не замечая ворчание подчиненного, спросила Ханаомэ Кид.

      – В смысле, активен ли он, мисс? – выступил вперед своей бригады один из сотрудников «Пласто», Г’Бэй. – Откуда тогда идет чертово излучение?

      – Вы