Трип на юг. Яна Филар

молоденький, еще и тридцати на вид нет, хотя и по голосу было ясно, что бояться тут нечего. Щетина вдоль скул – суррогат бороды. Синяя форма из дешевой казенной ткани, мятые брюки, бледная офисная физиономия и искрящие паникой глаза. Хотя пыжился, надо признать, упорно – недотрогу изображал.

      – Я всё-таки на работе, Владимир Сергеевич.

      – Да не волнуйся ты, я уже с начальством твоим договорился, – уверил его Антон, но для него, конечно, Владимир Сергеевич. – Дескать, выездная проверка.

      – Не очень вас понимаю… Как это «договорился»?

      – Ну хочешь, сам проверь. Короче, приезжай, разберемся раз и навсегда с твоими вопросами. Или ты… – Антон прыснул со смеху от внезапной догадки. – Ты решил, что я бандюков на тебя натравлю? Ножом пырну в подворотне? Ну ты даешь! Оглянись вокруг, сейчас не девяностые!

      – Ничего я не решил, – обиженно буркнул фискал. – Приеду, но после работы. И давайте всё же на «вы», Владимир Сергеевич, мы с вами на брудершафт не пили…

      Фискал, видать, не в курсе, с кем связался или, что хуже, знает, но топит за честность. Антон встречал таких. Эти канцелярские крысы будто твердят: объясни-ка, откуда, как заработал, ведь не заслужил. Ведь врешь, самозванец!

      У Антона даже сердце бьется сильнее: так хочет отвести душу, доказать раз и навсегда свое право. Это он заработал, он заслужил, и не этой паскуде решать, что кому принадлежит! Паскуда знает, что значит жить в крохотной квартирке с одинокой матерью, которая тащила на себе двоих детей и которой непременно нужно было помочь? Пускать слюни на хорошеньких девушек, которые и взгляда тебя не удостоят, если ни гроша за душой? Жрать что дают, трястись на остановке в мороз, ожидая громыхающее ведро на колесах, годами не покидать опостылевший, промерзший насквозь город с чадящими трубами, блочными многоэтажками и закладками на каждом квадратном метре, потому что каждый квадратный метр его черен и пуст? Ты, паскуда, не знаешь. Ничего ты не знаешь.

      Он всего лишь добивается справедливости.

      Антон обнимает гостя за плечи, словно родного, и тянет за собой – туда, где свет из всех щелей, дорогие машины с призывно распахнутыми дверцами, живой оркестр в черных смокингах надрывается, рвет легкие и стирает со лбов пот ради минутного удовольствия небожителей.

      – Проходи, дорогой, не стесняйся.

      У Антона от выпитого язык запаздывает за мыслями и тянет на приключения. Бедный парень под тяжестью его руки и нахрапистого гостеприимства едва за ним поспевает.

      – Владимир Сергеевич, давайте мы всё-таки…

      – Да что ты заладил? Сергеич-Сергеич… Вон, видел? Ксюша Собчак прошла! Хочешь, познакомлю? Хотя не советую – сожрет тебя с потрохами!

      Антон трясется от беззвучного смеха, отчего фискал чуть не потерял равновесие, но не упал – крепко держат за горло.

      – А этого господина ты наверняка знаешь.

      Антон наконец отпускает парня и подталкивает к статному