Ошибка молодости. Оксана Георгиевна Кожемяко

робко прикоснулась губами к его высокому лбу. Задув свечу, про которую Петр забыл, она вышла и поднялась к себе.

      Глава 8

      Утро встретило Петра ароматом кофе. Нездешний манящий запах, так и щекотал ноздри еще сонного беглеца. Он проснулся, дверь в его чулан была приоткрыта. Потянувшись, подумал, «хорошо бы до ветру». Но это опасно! Выйти же надо!

      В чулан вошла женщина на вид вроде бы и молодая, лет двадцати восьми, но в волосах легли седые пряди, а во взгляде будто застыло мрачное страдание. Она только кивнула Петьке, поставив принесенное ею ведро, в темный угол чулана. Это была Фекла. Выйдя деликатно на какое-то время, она вернулась с кувшином воды и большой лоханью под мышкой и жестом показала беглецу, что она поможет ему умыться.

      Когда Петр стал вытираться, Фекла без церемоний провела своей ладонью по его лицу и покачала головой. Он догадался. Суточная щетина выглядит неряшливо. Фекла опять исчезла и вернулась с приборами для бритья. Когда с утренним туалетом было покончено, Фекла удалилась. В доме стояла тишина, через щель между дверью и косяком пробивался серый свет, говорящий, что на улице идет снег и небо затянуто. Петька взял одну из книг внушительной стопки и, устроившись удобней на перине и подушках, стал читать. Времени теперь у него много. Егор Иванович велел носа из чулана не казать, так что, пока не прояснится с Петькиной дальнейшей судьбой, можно отдохнуть за все годы своего холопского существования.

      В руках у него оказался редкий фолиант: Франсуа Фенелон «Приключения Телемака». Петька погрузился в чтение, дабы не обращать внимание на чувство голода, уже одолевшего его.

      Когда Богиня Миневра под видом наставника Ментора на разных примерах объясняла Телемаку, сыну Одиссея, обязанности и опасности королевского правления, в чулан вошла Ксения Егоровна с подносом.

      – Доброе утро, Петр Алексеевич! – улыбнулась девушка, ставя поднос с завтраком на стул рядом со свечой. – Как почивали? – Петька заметил, как щеки девушки зарделись, когда он посмотрел на нее.

      – Великолепно, Ксения Егоровна, – проговорил он, не сводя с нее взгляда. Ему нравилось милое смущение девушки. – Выспался и чувствую себя хорошо. Только неловко, что вам столько хлопот доставил.

      – Полноте, какие хлопоты. Вы кофе пьете?

      – Не пробовал, Ксения Егоровна, – продолжая из озорства смотреть на нее, признался Петр. Щеки девушки стали пунцовыми. – Кофе только господа пили, мы больше квас да воду.

      Ксения Егоровна налила заморский напиток в изящную фарфоровую чашечку, и сама намазала горячую сдобную булку маслом. Петька принял угощение из ее рук.

      – А сами вы, Ксения Егоровна, завтракали? – осведомился Петька, прикладываясь к диковинному напитку. Кофе ему понравился и ароматом, и крепостью.

      – Нет, – ее голос немного сорвался, и она откашлялась, прикрывая рот рукой. – Батюшка ушел куда-то рано утром, я его подожду. С вами посижу.

      Петро ощущал себя странно. Вчера он был холоп. Спал на