Слава России. Елена Владимировна Семёнова

прочь! Твой отец, лютый зверь, убил моего отца! Ты не должна здесь находиться! Я не хочу, чтобы ты здесь находилась! Уходи!

      Он был пленник, он не мог ничего указывать дочери своего пленителя, но слова горькой обиды и негодования сами срывались с уст. Лицо девочки исказило страдание, а из глаз потекли слезы. Княжич осекся. Девочка вдруг опустилась перед ним на колени и поклонилась ему в ноги.

      – Ты что это? – отступил Константин.

      – Прости меня, – отозвалась Софья, поднимая заплаканное лицо. – Ради Христа прости!

      – За что? – смутился княжич.

      – За все, что сделал твоему отцу и твоей семье мой отец.

      – Я никогда не смогу простить твоего отца! – воскликнул Константин.

      – Я не его, а меня простить прошу. Потому что я его дочь, и я вижу, что ты ненавидишь меня за это!

      – Я не ненавижу тебя… – тихо ответил княжич. – Ты не виновата в родительских злодействах… Но мне тяжело, чтобы ты была здесь.

      – Твой отец – святой, он у Бога прославлен, я знаю, – жарко заговорила Софья, продолжая стоять на коленях. – Я потому и пришла. Его молить о прощении! И о мире, чтобы больше ничья кровь не лилась… – девочка заплакала, и Константин растерялся окончательно. Ему вдруг стало жаль Софью и показалось неловким, чтобы она стояла перед ним на коленях.

      – Ну, полно, полно, – торопливо сказал он, поднимая ее. – Не за что мне прощать тебя. А ты уж прости, что груб был. Боль мне сердце помрачила. Кто тебе сказал, что мой отец у Бога прославлен?

      – Я во сне его видела.

      – Кого?

      – Твоего отца… А с ним Архистратига Михаила и ангелов… И так страшно мне сделалось!

      – Отчего же страшно?

      – А думаешь, не страшно, не тяжело жить, зная, что твой отец – изверг хуже язычника? Что на нем кровь святого мужа лежит? А, стало быть, и на мне… Мне этот грех до конца моих дней замаливать да не замолить!

      – Полно блажить, – покачал головой Константин. – Нет на тебе крови моего родителя…

      – Значит, и в твоем сердце зла на меня нет?

      Княжич внимательно посмотрел на трепещущую девочку. Тоненькая, с русой косицей до пояса, в темно-синем сарафане и такого же цвета платке, бледная, с заплаканными лазоревыми глазами, она неожиданно тронула его душу своим смирением и беззащитностью.

      – Нет, Софья, нет у меня зла к тебе, – ответил Константин. – Давай помолимся вместе.

      Эта встреча положила начало их дружбе. Неисповедимы пути Господни! Мог ли ожидать пленник встретить во вражеском стане сердце милующее и понимающее, друга верного и искреннего? И чтобы другом этим оказалась дочь заклятого врага его?

      Княжна Софья была полной противоположностью своему отцу. Сама кротость, сама чистота и набожность… Даже внешне ничем не походила она на него. Ее участливая, теплая дружба стала для Константина истинным утешением в затянувшиеся месяцы плена. В отличие от ханши Баялун с Софьей было ему необычайно легко. Словно с родной сестрицей, которой у него никогда не было. Вместе читали они святые книги,