Слава России. Елена Владимировна Семёнова

мои и друзья мои! – обратился он к верным псковичам. – Не будет на вас проклятия ради меня; еду вон из вашего города и снимаю с себя крестное целование, только целуйте крест, что не выдадите княгини моей!

      Но не в Орду уехал брат из Пскова, провожаемый скорбным плачем его жителей, но в Литву к князю Гедимину, не желая столь дешево отдавать своей головы поганым и крамольникам.

      Калита, будучи лишен кровожадности своего покойного брата и наделен куда большей мудростью, не стал карать стойкий город, но заключил с псковичами вечный мир, после чего покинул их пределы. Александр же вернулся в них через полтора года к великой радости жителей.

      Много доброго успел сделать брат на псковской земле. На Жеравьей горе возвел он город Изборск, вырыл рвы под самим Псковом и построил вокруг него высокие каменные стены, обеспечив таким образом защиту городу на случай нападения врагов. И что бы было не благоденствовать Александру в новой вотчине? Горячий, но отходчивый хан уже позабыл о нем, занят был иными уделами и Данилович… Но душа брата томилась тоской по родному краю и печалью о том, что дети его будут лишены своего княжества, так как отец их – всего лишь беглец, милостиво принятый не имевшими своего князя псковичами.

      Истомясь окончательно, брат отправился в Орду с покаянным словом и щедрыми дарами.

      – Царь верховный! – сказал он хану без тени лукавства: – Я заслужил гнев твой и вручаю тебе мою судьбу. Действуй по внушению Неба и собственного сердца. Милуй или казни: в первом случае прославлю Бога и твою милость. Хочешь ли головы моей? Она пред тобою!

      Смелая, полная достоинства, но вместе с тем покорная речь русского князя пришлась по душе Узбеку.

      – Князь Александр смиренною мудростию избавил себя от смерти! – возвестил он своим приближенным и в знак прощения и примирения восстановил брата на Тверском княжении. Константин с готовностью уступил ему стол, радуясь избавлению Александра от смертельной опасности и возвращению его в родную отчину.

      Но недолгою была та радость… Новое возвышение Твери испугало московского князя, и он пошел по стопам своего злодея-брата. Поехав в Орду и прожив там долгое время, он убедил Узбека в том, что Александр – убежденный противник татар и умышляет крамолу на самого хана. Годы не умудрили вспыльчивой натуры последнего, он, как и прежде, готов был верить всякому извету.

      Получив повеление Узбека приехать в Орду, брат почувствовал неладное и отправил вперед себя сына Федора. Но хан требовал, чтобы князь явился сам…

      – Брат, не должно тебе ехать в Орду! – говорил ему Константин. – Ты оклеветан теперь, как наш несчастный отец, а хан скор на расправу! Уезжай во Псков или Литву, обожди, пока гнев его утихнет!

      – Что же, базилевс, всю жизнь, до могилы быть мне в бегах? – грустно улыбнулись тонкие губы под седеющими усами. – Нет уж, довольно… На все Божия воля!

      – Брат! – взмолился Константин. – Пощади себя, молю тебя! Подумай о нашей несчастной матери и обо всех нас! Уже отняты у