Слава России. Елена Владимировна Семёнова

опасностей…

      – Верно ли, что ты всякого зверя заговорить можешь? – спросил Ян Вышатич, когда дорога окончательно сделалась похожа на звериную тропу.

      – Ты видел, что кони послушливы мне, даже дикие и необъезженные, – отозвался Ратмир.

      – Конь не зверь, – улыбнулся воевода, похлопав по шее своего прекрасного белого скакуна. – Конь почти человек…

      – В детстве случалось мне в лесу встречать медведя, расходились миром.

      – А волков случалось встречать?

      – Случалось и волков. Конь лучше человека, воевода… А человек злее волка. Моя мать со всяким зверем умела ладить, научила тому и меня. Так что, если встретятся нам волки, я, пожалуй, лучше сговорюсь с ними, чем наши князья меж собою, а наши послы с половцами.

      Хохотнули ехавшие рядом дружинники этой шутке. Улыбнулся и Ян, одобрительно хлопнув по плечу верного оруженосца. Дорога, по которой ехал их отряд, наконец вырвалась из чащобы на широкий простор. Эти края уже совсем хорошо были знакомы Ратмиру – здесь вырос он, здесь прошло его отрочество, здесь потерял он всех, кого любил.

      Внезапно на дорогу, чуть не под копыта лошадей, выбежала девочка лет восьми. Вздыбился конь оруженосца, едва-едва удержал он его, чтобы не затоптал ребенка. Отряд остановился. Насмерть перепуганная девочка, упав на колени, плакала навзрыд, и лишь одно слово можно было разобрать в ее рыданиях:

      – Спасите!

      Ратмир соскочил с коня и поднял ребенка на руки:

      – Что с тобой, милушка моя? Кто тебя напугал-обидел?

      – Там… – девочка показала рукой в сторону едва видневшейся за полем деревни. – Матушку убить хотят! Спасите!

      Ратмир взглянул на воеводу. Тот нахмурился:

      – А ну-ка возьми людей и поезжай с нею, разберись, кто там кого убивает. Может статься, что это наши разбойники.

      Оруженосец вскочил на коня и, посадив девочку перед собой, сделал знак дружинникам следовать за собой. Внезапно он заметил, выпавший из-под рубашонки ребенка крестик. Девочка была христианкой! Еще мгновение, и словно огнем опалило сердце…

      – Откуда у тебя этот крест? – хрипло спросил Ратмир. Работу рук своих он узнал бы из тысячи других… Ему хотелось закричать, но он боялся испугать девочку.

      – Матушка надела… – робко отозвалась та.

      В глазах оруженосца потемнело и он, пришпорив коня, помчался к деревне прямо через поле, срезая так длинный кружной путь. Дюжина ратников следовала за ним.

      Когда отряд въехал в село, то несколько оборванцев, заголосив, бросились врассыпную. Ратмир тотчас заметил уже выехавшие за околицу и быстро удаляющиеся прочь повозки, едва различимые в поднятых клубах пыли.

      – Преследуйте их! – велел он ратникам, и те бросились догонять подозрительный караван.

      – Где твой дом?! – обратился оруженосец к девочке, и так указала богатую избу выше по улице. То, что в это жилище совсем недавно пришла беда, было видно сразу. Ворота были настежь распахнуты, а дверь сорвана с петель…

      – Матушка! – жалобно вскрикнула