Веркина война. Чирок. Анатолий Крикун

на фронте письмеца от тебя ждут, Пиши почаще, они получше спирта греют, хотя сейчас в окопной жизни такая мясорубка, что ответ получить трудно. Драпать, вроде, бросили, а к этой осени упёрлись. Немец то, зимней войны не выдержит, так что дождёшься женихов, или уже сосватана? Моя зазноба вот такого жениха дождалась, приняла и довольна. Теперь детей клепать будем, зима долгая; надо же новых бойцов растить и союзнички нам не шибко раскошелились помогать. Русской кровью себя обороняют, а нам консервы и кукурузу шлют, о себе больше думают. Ваш хлебец нам дороже заморского сала! Ничего, перебьёмся! Давай красавица отчаливай да скорее домой ворочайся; гляди, на небе тучки ходить начали и слёзки скоро польют. Привет всем передавай! Скажи, что Серёга на ссыпном пункте как побитый воробей на одной ноге скачет и одним крылом машет привет всем шлёт кто хлебушко растит. Меня весь район знает! Скажи, что в здравии и войну мы с вами бабоньки и пацаны закончим. Прибьём гада, когда такие работники растут. Сергей протянул Верке руку, хромая подошёл к стене склада, где сиротливо стояли два костыля, засунул их под мышки, доскакал на одной ноге снова к Верке и виновато сказал:

      – Вот беда, как приходят холода, одна нога болит страшно и беречься приходится, а летом птахой летаю. Счастливо пути, невеста, и войско своё не потеряй, с бумагами порядок, может до темна поспеете.

      Обратно, подкормленные сеном лошади, попившие воды и передохнувшие, трясли телеги по дороге переходя на рысь. Передний возница щёлкал нагайкой рассекая воздух и молодецким посвистом подгонял одряхлевшего от возраста и трудов рысака у которого падала на остывшую землю пена изо рта. Девчёнки- комсомолки запели бодрые песни, которые свистом и гиканьем поддержали пацаны. Посыпал мелкий дождик, роняя небесные слёзы на пожелтевшую траву, и тонул в придорожных лужах, оставляя жемчужные отметины на ровной глади воды. На переправе было пусто. Понтон был причален к берегу. Из печной трубы маленького сруба ветхого строения обшитого с подветренной стороны старым жестяными листами, с одним окошком и крышей крытой щепой, валил дым маленькими светлыми облачками. Хозяин переправы, как и обещал, встретил приветливо и пригласил обогреться. Два закопчённых чайника стояли на чугунной плите с кипячёной водой заваренной травой-душицей. От тепла разомлели и, один возничий поник головой, склоняясь ко сну. Паромщик расспросил об итогах поездки.

      – Бумаги при нас, а всем велено передать привет от Сергея, – ответила Верка.

      – Знаем такого, – ответил паромщик. – Вот такой парень! – и поднял вверх большой палец.– С таким не пропадёт ни жена, ни страна! Весёлый, сатана, и народ бодрит и дело вершит! Вот возьмите детки из миски свеколки зажаренной заместо леденцов и кипяточком запивайте; доктора говорят для желудка полезно. Домой то успеете до темна, больно уж дорога к вам по дождичку плоха.

      Велено за день обернуться, – сказала Верка.

      – Ну,