усадьбе колхоза было приличное здание правления и добротные постройки, Зерно оттуда уже вывезли, а теперь по осени вывозили остатки из разбросанных бригад по вязким дорогам, ложившихся чёрными змейками меж холмиков и рощиц. Солнышко уже не грело. Хорошо, что не моросил дождь и не разбойничал ветер. Дорога раскисла от недавних дождей, и пришлось местами двигаться пешком и подталкивать телеги, которые вязли в низинах и натужно скрипели при подъёмах на пригорках. Вниз и по подсохшим, щебёночным местам катили с ветерком и свистом. Молодость брала своё. Две Веркины подруги затянули песню, но запала надолго не хватило. Передний возница, не впервой возивший зерно, гордился этим и гордился единственным коротким кнутом сплетённым из настоящей бычьей кожи, на подобии казачьей нагайки, с упоением щёлкал им в такт песне и своим посвистом подгонял хмурую лошадку, которая была ещё бодра. Остальные повозки тянулись за передней неразрывной цепочкой. Верка правила последним возом, легко похлопывая вожжами по бокам лошади и на подъёмах помахивая тонким прутом, не опуская его на круп лошади. Кобылка преклонных лет косила глаз на возницу и тужилась, выпуская лишний воздух. Запрягать лошадь и управлять телегой она давно была обучена отцом, пока лошадь не увели на колхозную общую конюшню, и она пропала из поля зрения Верки. За два часа на ещё свежих лошадках докатили до парома через широкую реку, которая несла свои воды к морю Каспийскому, о чём она узнала только в школе и нашла её голубенькую линию на большом глобусе, на котором её деревенька обозначение не нашла. Пока ждали паром с другого берега, лошади отдохнули, пережевали пожухлую траву на берегу. У берега широкой, плавно текущей реки, набухшей от осенних дождей, появился первый ледок. Пожилой паромщик поинтересовался – откуда молодая команда путь держит и кто старший. Верка признала своё старшинство и пришлось ответственно доложиться.
– Вы, вторые у меня на сегодняшний день, – доложился бородатый, плотный, крепкий старик с приятным тёплым взглядом.– Чего припозднились? Многие уже с государством рассчитались. В чём задержка? Автомобилей то у всех нет.
– Подмокло у нас зерно, вот и пришлось крышу на току латать, да перелопачивать и сушить; мокрое то не примут.
– Э… эх! – вздохнул паромщик, -и погодка супротив нас в наступление идёт, и немец к Волге подошёл, где пшеницы море росло, а нынче одни пожарища на полях. Выдержим ли; писем нет от сынов с фронта уже как месяц и сводки не радостные. Как у вас в колхозе, перезимуете?
– На трудодни пшено обещали отсыпать и ржи на хлебушко, да с огорода кормимся. Если болезни не повалят – то перебьёмся как-нибудь, – сказала тихим голосом Верка.
Вдоль реки тянул холодный ветерок и щипал за щёки. Дружная команда ухватилась за металлический канат, натянутый меж берегов. Паромщик чертыхал вышедшую из строя лебёдку и подал команду: «Навались!». Затем
