Нулевой том (сборник). Андрей Битов

труд, счастье!

      Одно забыли.

      Мир, труд, счастье и братство!

      Опять забыли. И не забыли, а вот, попутал, не то слово вставили.

      Мир, труд, счастье, братство и… братство и… равенство!

      Не монтируется.

      Мир, труд, счастье, братство, равенство и… и… свобода…

      Наконец-то. Выдворили. Тьфу, как трудно было! Но чего-то недостает… Какой-то ясности. Определенности, так сАать. Так все есть – а чего-то и нет. Так-то так, А не совсем так. А пожалуй, что так:

      Мир, труд, счастье (не достаточно ли, товарищи, и этого?)

      Мир, труд, счастье, братство (может, хватит, а, товарищи?)

      Мир, труд, счастье, братство, равенство (не слишком ли, товарищи?)

      Мир, труд, счастье, братство, равенство и… и… свобода, мать твою так! (о-ох, товарищи… Ох!)

      Раз уж перебрали, то добавьте.

      Мир, труд, счастье, братство, взаимопомощь, равенство и… свобода.

      Недобрали.

      Мир, труд, счастье, взаимопомощь, братство, равенство и свобода… (кого, чего? Свобода, говорю, кого-чего?)

      …всех народов (Вздох зала: Все-ех).

      Так бы и говорили, товарищи… А то что же получается? А так все на месте:

      Мир, труд, счастье, взаимопомощь, братство, равенство и свобода всех народов!

      Урара-а-а!!!

      Нельзя же: «Свобода, равенство, братство!» Было уже. Да ведь надо исходить и из конкретных условий…

      ………………………………

      ………………………………

      ………………………………

      УР-Р-РА-А-А!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

      Чик-чирик! товарищи…

      Ты у меня дочирикаешься!!

      Си-ижу за решеткой,

      В те-емнице сы-ырой,

      Такой-то такой-то

      Орел мо-алодой…

      Чик-чирик!

      А вот у нас на предпраздничном вечере самодеятельности всех зэков собрали: кто поет и пляшет, а кто сидит и смотрит. И вот был у нас такой Костя Отвали, так он тоже выступал. Стихи с выражением читал. Очень он это здорово делал. Начальству нравилось необычайно. И вот объявляют: стихотворение Александра Сергеевича Пушкина, – и он это самое «Сижу за решеткой» читать начал. Да как! Все плачут, рыдают и хотят на свободу. А он все с большим и большим подъемом читает. И вот уже последняя строчка, и он уже кричит с болью и страстью:

      Пора-а, бля-а! пора-а!!!

      Голос сверху, снизу и сзади:

      – Только тихо! Не пой с чужого голоса. Ты сам-то сидел хоть?..

      – А я что? Я тихо… Просто себе напеваю. Разве вы не слышите:

      Бля-бля… Бе…

      Сидели на трубе…

      А…

      А: – Вот тебе и А… Говорю тебе: без булды, пожалуйста, без булды, дорогой…

      Без Б (бе)

      Б (оправдываясь): – У меня в распоряжении целый этаж. Три двери, два балкона, один солярий, одна лестница и четыре окна – на четыре стороны света. С каждой стороны торчат верхушки какой-нибудь зелени. Ничто не мешает. Иногда внизу кричит дочка. Мой стол стоит прямо в центре. «Как это ты догадался поставить его в центр, я бы никогда не догадалась», – говорит теща. Вокруг стола с четырех сторон веревки: на них иногда вешают пеленки. Это меня веселит. Вчера передо мной висели совсем не детские трусы. В мои обязанности входит колоть дрова,