Три часа утра. Ирина Минаева

нам не поверят, что денег нет…

      – Так ведь правда нет! – возразила Стасенька.

      – А они скажут: не покупали бы мороженое, а купили бы билеты!

      – Как будто билеты можно есть… – грустно заметил Сэнди.

      Подошедший автобус был переполнен. Паша с Лепиловым отважно бросились на абордаж, а Вадим со Стасенькой решили благоразумно подождать следующего. Через несколько минут к остановке подошли Котя и Раймонда. Все вместе они поболтали немного о фильме, а потом, как обычно в компании с Крохалёвым, пошло его сольное выступление.

      Для начала он рассказал, как сдавал на четвёртом курсе научный атеизм. Читала им его некая Евдокия Поликарповна, которая сейчас, к счастью нынешних студентов, уже ушла на пенсию. Получить у этой особы на экзамене четвёрку было редким везением и пределом мечтаний – пятёрок она не ставила никому. Особенной ненавистью Евдокии Поликарповны пользовались почему-то лица мужского пола, причём в прямо пропорциональной зависимости от своих внешних данных: мало-мальски привлекательных молодых людей она не выносила вообще.

      – Ну, у меня-то вроде внешность обыкновенная, – обаятельно улыбнулся Котя. – Но меня она почему-то возненавидела больше всех. Реферат по атеизму я переписал с докторской диссертации одного маминого знакомого. Она мне его швырнула обратно со словами: «Это чепуха! Очень слабо и поверхностно!» На экзамене она меня три раза подряд заставила рассказать про культ в англиканской церкви. Спрашивает: «Всё?» Ну, я думаю – в четвёртый раз, что ли, начинать? Говорю: «Всё». Она: «Иди отсюда, ничего ты не знаешь!» Сколько я потом бегал за этой мымрой – как вспомнишь, так вздрогнешь. Один раз в коридоре с ней столкнулся, я такой весь из себя вежливый, приятно улыбаюсь, говорю: «Евдокия Поликарповна, когда мне можно прийти на пересдачу?» Она как начнёт орать: «Что вы себе позволяете! Пропустите немедленно!» Потом в деканате жаловалась: «Ваш ненаглядный Крохалёв совсем обнаглел, зажал меня в дверях и говорит – примите экзамен!» Короче, еле сдал… У меня из-за этого атеизма чуть поездка в Англию тогда не сорвалась. Кстати, Вадим, какие у вас шансы? С вашего курса вроде бы десять человек посылают…

      Вадим пожал плечами:

      – Не знаю, мы ещё нигде ничего не обсуждали.

      Котя снисходительно улыбнулся:

      – А вам и не надо, без вас обсудят. Вы, кстати, молодец, Вадим, что жениться надумали, это большой плюс… У нас некоторые даже специально на четвёртом курсе женились. Не дураки ли? На месяц съездишь – потом всю жизнь расхлёбывай.

      – Да, конечно, – Вадим тоже улыбнулся, но несколько принуждённо: намек был слишком очевиден.

      Он уже открыл было рот, чтобы сменить тему, но тут выступила Раймонда. Она засмеялась и сказала:

      – Вовсе не обязательно всю жизнь расхлёбывать. Можно развестись – и опять гуляй, как хочешь!

      Это был камешек в Котин огород. Крохалёв поморщился:

      – Ах, развод – это страшное дело! Лучше не вспоминать!

      Тут, наконец, появился автобус. До общежития доехали без эксцессов, тем более что Крохалёв сразу пробил четыре