Лорелея (сборник). Генрих Гейне

ведьма, трясясь, выступает вперед;

      «Аминь!» – произносит морщинистый рот.

      Идут музыканты – к скелету скелет,

      Слепая скрипачка пиликает вслед;

      Явился паяц, размалеванный в прах,

      С могильщиком на худых плечах.

      Двенадцать монахинь ведут хоровод,

      И сводня косая им тон задает,

      Двенадцать попов похотливых свистят

      И гнусность поют на церковный лад.

      Старьевщик, и ты надрываешься зря,

      На что в преисподней мне шуба твоя!

      Там есть чем топить до скончанья веков, —

      Останками смертных – царей, бедняков.

      Несносен горбатых цветочниц вой —

      Знай по полу носятся вниз головой.

      Вы, рожи совиные, – без затей!

      Оставьте! К чему этот хруст костей!

      Поистине с цепи сорвался ад.

      Их больше и больше, визжат и гудят, —

      Вот вальс преисподней!.. Потише вы, эй!

      Сейчас я увижусь с подругой моей.

      Потише вы, сброд, или попросту прочь!

      Себя самого мне расслышать невмочь.

      Как будто подъехали к дому теперь?

      Хозяюшка, где ты! Открой им дверь!

      Привет, дорогая! О, что за честь!

      И пастор тут! Не угодно ли сесть?

      Хоть вы с лошадиным копытом, с хвостом,

      Отец преподобный, я ваш целиком!

      Любимая, что ты бледна как мертвец?

      Нас пастор сейчас поведет под венец;

      Я кровью ему заплатил, это так,

      Но плата, в сравненье с тобою, пустяк.

      Колени склони, дорогая, со мной!

      Она на коленях, – о, миг неземной! —

      Прижалась ко мне – там, где сердце мое,

      И в диком порыве я обнял ее.

      Я волнами локонов нежно обвит,

      И сердце у сердца любимой стучит.

      Стучат от блаженства и боли сердца

      И к небу стремятся, к престолу Творца.

      Восторгом сердца беспредельным зажглись

      И рвутся туда, где священная высь;

      Но здесь, на земле, торжествует зло,

      Нам ад возложил свою длань на чело.

      Гнетущего мрака угрюмый сын

      Свершает над нами венчания чин;

      Кровавую книгу он держит в руках,

      В молитве – кощунство, проклятье – в словах.

      И вой, и шипенье, и свист кругом,

      Как грохот прибоя, как дальний гром…

      Тут вспыхнул огонь, ослепительно синь,

      И шамкает старая ведьма: «Аминь!»

      «Покинув прекрасной владычицы дом…» Перевод Н. Хвостова

      Покинув прекрасной владычицы дом,

      Блуждал, как безумный, я в мраке ночном;

      И мимо кладбища когда проходил,

      Увидел – поклоны мне шлют из могил.

      С плиты музыканта несется привет;

      Луна проливает мерцающий свет…

      Вдруг шепот: «Сейчас я увижусь с тобой!»

      И бледное что-то встает предо мной.

      То был музыкант. Он на памятник сел

      И голосом диким, могильным запел,

      Струн цитры касаясь костлявой рукой;

      Печальная песнь полилася рекой:

      «Ну,