Свет мой, зеркальце, скажи…. Александра Стрельникова

в обрамлении волос всегда вызывал у меня почему-то ассоциацию с какой-то немного нахохлившейся и, в то же время, перепуганной птицей.

      «Что ж, – рассуждала я, – немудрено, дожив до этих лет чего-нибудь и перепугаться в этой жизни, особенно, если свои же сотрудники пишут на тебя поклепы в обком партии».

      Я начала сразу с того, что мне придется уволиться, потому что, к сожалению, так сложились обстоятельства.

      – Мне бы этого очень не хотелось, Саша, – искренне возразила начальница, – не ведая о причине.

      – Незаменимых нет, – невесело усмехнувшись, сказала я, в душе, в то же время, испытав обиду за мои «одинокие» вначале, а потом уже откровенно такие «своеобразные» вторые смены.

      Скрывать истинную причину увольнения или сочинять вместо нее на ходу какую-нибудь ложь было бессмысленно. Хотя, не скрою: такая мысль меня посещала. Уж очень неординарна была ситуация, в которой я оказалась. Да еще в нашем бабском коллективе!

      Я очень волновалась, не зная с чего начать. И не придумала ничего другого, вспомнив строки из песни, в которой есть слова о том, что «нас выбирают, мы выбираем», и «как это часто не совпадает». После такого «лирического» вступления прямо сказала о том, в чем ни на секунду не сомневалась: никакой такой «производственной травмы» с тем юношей не произошло, а случилось совсем иное, как я понимаю… И теперь, когда молодой человек стал всё время меняться сменами и даже расхаживать с ножом по коридору… Я просто боюсь приходить на работу, входить в этот вечно плохо освещенный подъезд…

      В глазах начальницы вначале промелькнуло удивление. Затем – испуг. В ее испуге было что-то материнское. У нее была незамужняя дочь моего возраста. Возможно, она невольно «спроецировала» ситуацию на нее.

      – Ой, я же чувствовала, что в этой истории как-то не сходятся концы с концами. Что-то здесь не так, – всплеснула руками главная редакторша. – Засомневалась в этом и его мама, которая приходила к нам на работу уточнить, как такая производственная травма могла произойти? Ее тоже, весьма, удивило такое избирательное попадание ножа…

      – Вот видите, материнское сердце не обманешь, – тихо добавила я, отводя глаза в сторону, и мгновенно чувствуя себя виноватой перед женщиной, которую никогда не видела.

      – Ой, вспомнила: так мне ж еще напарник его рассказывал, что он несколько дней до того происшествия задерживался после первой смены и всё время точил этот нож, – начальница покачала головой. – А ведь, этим ножом в их мастерской нечего разрезать, кроме тонких проводков…

      – Выходит, для того, чтобы разрезать тонкий проводок, нужно было несколько вечеров подряд точить нож? – в свою очередь, тихо ужаснулась я такой, неожиданно открывшейся мне «технической» детали…

      – Да… Вижу я теперь, что явно не то что-то выходит, – сказала начальница и замолчала, заново осмысливая произошедшее.

      – Теперь вы понимаете, почему я не могу здесь оставаться, – тихо произнесла я, – хотя, увольняться и не помышляла.

      – Понимаю, –