Собака Раппопорта. Больничный детектив. Алексей Смирнов

слова доктора.

      Следователь разочарованно дописал страницу и перевернул очередной лист.

      – Ну, допустим. Давайте о звонке, которым вызвали дежурного врача. Вы помните, во сколько это было?

      – Около двух часов ночи. Очень хорошо помню.

      – А почему вы вдруг запомнили?

      – Ночью, когда звонят, всегда почему-то на часы смотришь.

      – Допустим и это. Вы принимали звонок? Или кто-то другой?

      – Точно так. Я принимал.

      – Вы узнали голос?

      – Нет, – честно признался Миша и даже слегка поежился. – Он мне знакомым показался, но каким-то необычным. Как будто душил его кто, что ли… Жутковатый голос, нечеловеческий даже.

      – Мужской или женский?

      – Черт его знает, – Миша развел руками.

      – И вы не стали выяснять?

      – Да чего выяснять, у них в приемнике каждый день люди меняются. Всех не упомнишь. И гнусавые попадаются, и хрипатые, и с кашей во рту…

      – Ну, хорошо. А если это чье-то хулиганство? Вы об этом не думали?

      Миша непонимающе заморгал.

      – Глупая шутка, – смягчил формулировку следователь.

      Тот неопределенно пожал плечами, вспомнив о малолетках с педиатрии. Они, больше некому.

      – Пробежится доктор – и ладно, здоровее будет? – в голосе допрашивающего обозначилось прокурорское ехидство.

      Миша сделал некий жест, допускавший произвольное толкование.

      – Дальше что было? – осведомился следователь, выдержав неодобрительную паузу.

      Миша вдруг зевнул: широко, сладко.

      – Дальше охранник пришел.

      Следователь весь подобрался, глаза его зажглись:

      – Охранник? Зачем? Кто его звал? Тоже незнакомый голос?

      Странности минувшей ночи постепенно начали доходить до Миши. Впервые на его лице появилось некоторое подобие тревоги.

      – Вот ведь черт! Он сказал, что мы его и вызвали…

      – Но это было не так, я правильно понял?

      – Не так. У нас была тишь да гладь. Он походил по палатам, посмотрел…

      – В девятнадцатой был? – быстро спросил следователь.

      Миша кивнул.

      – Был. И в девятнадцатой, и не только. Все на месте, сказал. Да я с ним сам ходил в девятнадцатую…

      – И в туалет заглядывал?

      – Не знаю. С него станется. Я не смотрел.

      – Так, – следователь отложил ручку и побарабанил пальцами. – Где он сейчас?

      – Дрыхнет, небось, внизу, если домой не ушел.

      Следователь, прихватив протокол, встал, распахнул дверь и зычно позвал кого-нибудь; на зов прибежал не кто-нибудь, а лично Васильев. Ему было поручено немедленно связаться с приемником и принять меры к задержанию охранника до особого распоряжения. А лучше – сразу тащить его сюда, на этаж.

      Поджав губы, следователь вернулся за стол.

      – Что потом? – спросил он уже равнодушно.

      – Потом вернулся доктор, – ответил Миша. – И лег спать. И мы легли, – он немного смешался, употребив множественное число.

      – «Мы» –