Собака Раппопорта. Больничный детектив. Алексей Смирнов

следователя. Тот смерил его знающим взглядом, имея длительный опыт общения с подобными лицами вне больничных стен.

      – Далеко не уходите, – Васильев сделал Хомскому страшное лицо. Хомский прижал к груди руки с полотенцем, которое тоже куда-то нес, и проникновенно закивал.

      Братья Гавриловы выглядели еще хуже, чем накануне. Воздух в палате стоял такой, что следователь на миг прикрыл глаза, заподозрив, что очутился в родной атмосфере милицейского обезьянника. Братьям было явно противопоказано столь длительное и неподвижное пребывание вдвоем; они и без того мало чем отличались друг от друга, а здесь, пока они лежали на койках, между ними начала костенеть незримая связь повышенной прочности, астральный тяж.

      Не без труда установив личность каждого, следователь приступил к дознанию. Он присел на табуретку и едва не наподдал переполненное судно, в котором плавали горелые спички.

      – Спали очень крепко, – сразу сказали близнецы, не дожидаясь вопроса.

      – У вас вчера не день ли рождения был? – поинтересовался следователь.

      – На той неделе будет.

      – О, – тот взглядом выразил соболезнование Васильеву. – А вчера – репетиция?

      – Это почему? – братья шли в глухую несознанку.

      – Реквизитом пахнет.

      – Мы полоскали рот, – объявили близнецы. – Настойкой овса. У нас пародонтоз. Мы укрепляем десны, зубной врач прописал.

      – Про соседа расскажите, – вздохнул следователь. – Покойного. Когда вы видели его в последний раз?

      Братья Гавриловы видели Кумаронова в последний раз перед тем, как синхронно лишиться чувств. Точного времени они указать не могли. Все плавало в дымке. В умозрении всплывали отвратительные рожи, порхали стаканы и бутылки, плясали пол и потолок; в ушах звучала длинная разбойничья песня без начала и конца. Соседи по палате, представленные собственными летучими образами, парили в недосягаемой вышине и сокращались от хохота. Пыльные углы полнились чертями – пока не очевидными, но уже угадываемыми.

      Сухо плюнув, следователь встал и вернулся обратно в кабинет Васильева. Лена между тем, выглядевшая сытой и похорошевшей, уже сняла в сестринской халат и проверяла сумочку. Ее призвали к ответу и задали те же вопросы, что и всем остальным. Нет, она не выходила после полуночи. Да, Александр Павлович уходил в приемное. По телефону разговаривал Миша. Да, по коридору кто-то ходил, но мало ли, кто там ходит – в туалет захотел…

      – Именно туда, – согласился следователь.

      Лена не поняла иронии и повторила показания Миши. Да, приходил охранник. Она сама уже лежала и не вставала.

      – Почему бы и не встать было? – осведомился дотошный гость.

      Лена не затруднилась ответом. Она лежала голая, но это никого не касается. Оставив вопрос повисшим в воздухе, она нагло, не мигая, смотрела следователю в глаза. Да, пришел охранник. Они с Мишей вышли. А затем вернулся Александр Павлович. Потом пора было спать, потому что даже в телевизоре кончились передачи, и съели уже тоже все.

      Следователь мрачно взирал