Вольное царство. Государь всея Руси. Валерий Язвицкий

сделал знак, и все смолкли. Он встал со скамьи, и, крестясь на образ у походного знамени, взволнованно произнес:

      – Благодарю тя, Господи, за милость Твою! Церковь святого апостола Акилы обещаюсь на Москве поставити. Дай же, Господи, здравия и сил рабам Твоим Даниле и Федору, воеводам храбрым, и всем воям их преславным. – Успокоившись, но брови нахмурив, спросил он вестника: – Кто же из лучших поиманы?

      – Из главных воевод, государь, поиманы Василий Казимир, Митрий Борецкий.

      – Покарал Господь злодеев! – крикнул князь Юрий Васильевич, и со всех сторон послышалось:

      – Поделом ворам и мука будет!

      – Наиглавные из господы злодеи.

      – Судить их без милости…

      Иван Васильевич досадливо тряхнул головой, все замолчали, а Замятня продолжал:

      – Поиманы еще Козьма Григорьев, Яков Федоров, братья Матвей Селезнев и Василий Селезнев-Губа, племянники Василья Казимира – Павел Телятьев и Козьма Грузов, Киприян Арзубьев, Еремей Сухощек, все золотые пояса из господы. Много еще житьих людей, купцов, а наиболее из меньших поимано.

      – Где ж главные-то злодеи? – спросил великий князь.

      – В Русе, за приставы, в железы окованы.

      Замятня достал из-за пазухи сверток, в тряпицу обернутый. Вынув из нее грамоту, он подал ее великому князю:

      – Сие есть новгородская докончальная грамота с королем Казимиром.

      – Дай, – поспешно прервал вестника Иван Васильевич.

      Дрожащими руками схватив бумагу и бросив острый взгляд дьяку Бородатому, он молвил:

      – Разумеешь?

      – Разумею, государь. Сие…

      Но государь не дал ему кончить и воскликнул:

      – Грамота – наиглавная наша победа! Где ее взяли?

      – В кошевом вьюке нашли, а князь Данила Митрич враз уразумел. Сие велел тобе, государь, предоставить, а прочие грамоты и списки у собя хранит для дьяков твоих.

      – Добре, разумно все изделано, – похвалил Иван Васильевич, – и ты, как звать тобя?

      – Иван, Васильев сын…

      – Ну, спасибо и тобе, тезка мой. Добре все исполнил.

      Государь протянул милостиво руку Замятне, а тот почтительно поцеловал ее.

      – Саввушка, – продолжал государь, – отведи Ивана Васильевича к страже моей в шатер. Пусть примут, яко гостя, накормят, напоят и отдохнуть уложат. Ты же, Иван Васильич, утре с нами пировать будешь, а каково князю Даниле повеление будет – князь Юрий Васильич тобе скажет.

      В ответ Замятня низко поклонился и молвил:

      – Тут еще, государь, привезен нами из господы один. Он грамоту писал.

      – Сей же часец его привести сюды! – сказал государь, обращаясь к своей страже.

      Герасим Саввич Козьмин, старый посадник лет пятидесяти, звеня железами на ногах, окруженный княжой стражей, гордо и дерзко вошел в шатер государя.

      Крестясь на икону, он громко произнес:

      – Господи,