Смерть в белом галстуке. Найо Марш

протеже Хэлкат-Хэккеттов, как всегда без партнера. Леди Каррадос в отчаянии огляделась и, к своему облегчению, увидела своего мужа, направляющегося к девушке. Она почувствовала внезапный прилив нежности к мужу. Не следует ли ей пойти к нему сегодня и все рассказать? Просто махнуть на все рукой и принять неизбежное? Вероятно, она действительно очень больна, коль скоро способна даже помыслить о таком. Ну вот, наконец-то она добралась до уголка матрон, и здесь, слава Богу, леди Аллейн, а рядом с ней – свободный стул.

      – Эвелин! – воскликнула леди Аллейн. – Идите, присядьте, моя дорогая, это ваш триумф! Моя внучка сказала мне, что это лучший из всех балов. Все твердят то же самое.

      – Я очень благодарна вам. В наше время ничего не возможно предсказать заранее.

      – Разумеется, не возможно. В прошлый вторник на балу у Гейнскоттов к часу ночи остались только три их дочери, несколько пар, не решившихся сбежать, да еще моя Сара с партнером, которого я удерживала там, терроризируя его. Конечно, у них не было Димитри, и, должна признать, он просто волшебник. Боже мой, – промолвила леди Аллейн, – да я сама вовсю наслаждаюсь.

      – Я так рада!

      – Надеюсь, ты тоже довольна, Эвелин. Говорят, секрет настоящей хозяйки бала заключается в том, чтобы наслаждаться на своих собственных вечерах. Я никогда так не считала. Мои приемы всегда были для меня настоящим кошмаром, а я не желала признавать, что они не удавались. Но приемы всегда так изматывают. Ты, наверное, не согласишься приехать к нам в Дейнз-Корт и превратиться на уик-энд в благодушное домашнее животное?

      – О, – вздохнула леди Каррадос, – если бы я могла!

      – Поедем!

      – Именно это посоветовал мне и Дэниэл Дэвидсон – провести некоторое время бездумно, как домашнее животное.

      – Тогда решено.

      – Да, но…

      – Вздор! Кстати, вон там ведь Дэвидсон, не так ли? Тот смуглый колоритный джентльмен, что беседует с Люси Лорример. Слева от меня?

      – Да.

      – Он умен? Похоже, все только к нему и обращаются. Надо будет как-нибудь показать ему мою ногу. Если ты не пообещаешь приехать, Эвелин, я позову его сюда и устрою сцену. А вон и Банчи Госпелл, – продолжала леди Аллейн, бросив быстрый взгляд на дрожащие пальцы хозяйки. Ой, да ведь это Агата Трой вместе с ним!

      – Художница? – рассеянно обронила леди Каррадос. – Да, Бриджи знает ее. Трой собирается писать ее портрет.

      – Она набросала эскиз портрета моего сына Родерика. Поразительно хорош!

      Лорд Роберт, с огромной белой манишкой, немного напоминающий мистера Пиквика, с сияющей улыбкой подошел к ним под руку с Трой. Леди Аллейн усадила художницу на скамеечку возле себя. Ее очаровали короткие темные волосы, длинная шея и свободная грация Трой. Уже в который раз леди Аллейн пожалела, что это не невестка сидит у ее ног. Именно такую жену она желала бы для сына и, как ей верилось, такую выбрал бы и он сам. Леди Аллейн досадливо потерла нос. «Если бы не то злосчастное