Смерть в белом галстуке. Найо Марш

остался, поневоле привязанный к своему неудобному сиденью. Он прекрасно понимал, что миссис Хэлкат-Хэккетт раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, она хотела бы остаться одна, когда сумку будут извлекать, с другой – страстно желала иметь гарантию безопасности, жизненно необходимую ей. Внезапно пробормотав, что ей надо попудрить нос, она встала и вышла через боковую дверь.

      Лорд Роберт уронил голову на руку и провел последние минуты антракта, искусно притворяясь, что мирно дремлет. Огни снова стали гаснуть. Опоздавшие, тихо извиняясь, возвращались на свои места. Небольшая группа людей все еще стояла в темноте позади дивана. Исполнители вернулись на эстраду.

      Кто-то выдвинулся вперед из-за спины лорда Роберта и встал сбоку дивана.

      У лорда Роберта дрогнуло сердце. Он разместил свой стул весьма обдуманно, оставив место между собой и левым подлокотником дивана. Сейчас в это пространство вдвинулась чья-то тень. Это был мужчина. Он стоял спиной к освещенной эстраде и подался немного вперед, словно ища глазами кого-то в темноте. Лорд Роберт тоже чуть подался вперед и издал звук, напоминающий храп. Правая рука его подпирала голову, и сквозь пальцы он наблюдал за левым подлокотником дивана. В этом маленьком царстве полумрака появился силуэт руки. Это была необычайно худая рука, и он ясно увидел, что ее мизинец одной длины с безымянным пальцем.

      Лорд Роберт захрапел громче.

      Рука скользнула дальше в темноту, а когда выскользнула обратно, в ней была зажата сумочка миссис Хэлкат-Хэккетт.

      И в ту же секунду, словно подчеркивая важность происходящего, энергичное крещендо увенчалось ликующим звуком труб. А миссис Хэлкат-Хэккетт вернулась на место с напудренным носом.

      Безоговорочный успех

      Бал, даваемый леди Каррадос в честь ее дочери Бриджет О’Брайен, удался на славу. Иными словами, начиная с половины одиннадцатого, когда сэр Герберт и леди Каррадос, заняв свои места на верхней площадке двухмаршевой лестницы, приветствовали первых гостей, и вплоть до половины четвертого утра, когда музыканты, бледные от усталости, с блестящими от пота лицами, заиграли национальный гимн, не было такого момента, чтобы молодому кавалеру было трудно находить барышень для танцев по своему вкусу и избегать тех, которые его не устраивали. Не было и таких удручающих моментов, когда гости начинают бездумно и бессердечно разбегаться по другим вечеринкам. Тщательно рассчитанная конструкция, выстроенная трудами леди Каррадос, мисс Харрис и Димитри, не рухнула, как замок из песка, а героически выстояла до конца. Таким образом, это был безоговорочный успех.

      В вопросе шампанского леди Каррадос и мисс Харрис одержали победу. Оно лилось рекой не только в столовой зале, но и в буфете. Хотя дебютантки не пьют, служащие Димитри откупорили в ту ночь две сотни бутылок шампанского «Хайдсик» 28-го года, и сэр Герберт впоследствии испытал благородную гордость, случайно увидев в кулуарах ряды пустых бутылок.

      За