Смерть в белом галстуке. Найо Марш

Она выглядит чертовски расклеенной.

      Дэвидсон проследил за его взглядом, направленным туда, где рядом с леди Аллейн сидела Эвелин. Некоторое время Дэвидсон рассматривал ее, а затем тихо сказал:

      – Да. Она слишком усердствует с этим сезоном. Придется мне ее побранить. Мое место, кажется, где-то вон там. – Он с досадой взмахнул рукой. – Они все перебарщивают: мужья выходят из себя, молодые люди забывают о своих обязанностях. А затем происходит дюжина шикарных свадеб, примерно столько же нервных срывов – и вот вам ваш лондонский сезон.

      – Свят, свят! – сострадательно покачал головой лорд Роберт.

      – Это правда. При моем роде деятельности видишь это из раза в раз. Да-да-да, знаю, о чем вы подумали! Я – модный врач, практикующий в Вест-Энде, способствую тому, чтобы все эти женщины воображали себя больными. Так вы вполне можете подумать, но уверяю вас, мой дорогой лорд Роберт: я наблюдаю столько случаев нервного истощения, что это самого наивного простака превратит в циника. И они так очаровательны, эти мамаши. Я хочу сказать, по-настоящему очаровательны. Женщины, подобные леди Каррадос, так много помогают друг другу. И искренне. Но, – он развел руками, – ради чего это все? В чем смысл всего этого? Одни и те же люди вновь и вновь встречаются друг с другом, платят за это большие деньги под аккомпанемент громких негритянских джаз-бандов. Зачем?

      – Будь я проклят, если знаю, – бодро ответил лорд Роберт. – Кто тот человек, что вошел вслед за Уитерсом? Высокий чернявый парень с необычными руками. Он кажется мне смутно знакомым.

      – Где? А, вижу. – Дэвидсон надел очки, которые болтались у него на широкой черной ленте. – Ну как же! Я скажу вам, кто это. Это человек, заправляющий банкетным сервисом, Димитри. Он вместе с высшим светом пришел получить свою порцию Баха на три гинеи, и, ей-богу, готов поспорить на что угодно: в его необычном мизинце – вы очень наблюдательны, это действительно странная рука! – так вот, в ней больше толку, чем в большинстве этих изнеженных тел. Как поживаете, миссис Хэлкат-Хэккетт?

      Дама подошла так тихо, что лорд Роберт сразу не заметил ее. Выглядела она отменно. Дэвидсон, к удовольствию лорда Роберта, поцеловал ей руку.

      – Пришли поклониться высокому искусству? – спросил он.

      – Разумеется, – ответила она и обратилась к лорду Роберту: – Вижу, вы не забыли.

      – Как можно?

      – Очень мило с вашей стороны, – обронила миссис Хэлкат-Хэккетт, искоса поглядывая на синий диван. Лорд Роберт отступил в сторону, и она тотчас уселась, расправляя свои меха.

      – Мне надо найти себе место, – сказал Дэвидсон. – Вот-вот начнут.

      Он направился к леди Каррадос и расположился в кресле рядом с ней в дальнем конце зала. Миссис Хэлкат-Хэккетт спросила лорда Роберта, не обворожительный ли человек сэр Дэниэл. Он заметил, что ее американский акцент проступает сильнее обычного, а руки беспокойно двигаются. Жестом она пригласила его сесть справа от нее.

      – Если не возражаете, я останусь на стуле. Люблю прямые спинки.

      Сэр