Пастух медведей (сборник). Андрей Белянин

как тогда,

      Целовать их копыта готов.

      И друзья на руках умирали,

      Успев улыбнуться,

      И бессильные слезы текли

      По небритым щекам…

      Я безумно хочу

      В это давнее время вернуться

      И пройти по своим,

      Может быть, неостывшим следам.

      Звездный полог принять

      Вместо быта в оклеенных стенах,

      Вольной жизни вдохнуть

      Вместо лозунгов, правил и слов…

      Это время мое

      Горькой памятью пенится в венах

      И зовет за собой

      Древней песней славянских богов.

      Через тысячелетие

      Диптих

Начало тысячелетия

      Ты не просишь пощады? Гордый…

      Ночь всю степь синевой укрыла.

      Зарастают травою сорной

      Даже самых отважных могилы.

      Ты над смертью в глаза смеялся,

      Но сегодня над ней не волен.

      Почему ты не защищался –

      Даже руки связать позволил?

      Что молчишь? Иль на сердце пусто?

      Иль не сбылись гаданья снов всех?

      Но, хоть ты не похож на труса,

      Нас щадить не учили вовсе.

      И заря для тебя не встанет,

      Мне лишь стоит нахмурить брови.

      Слышишь, стрелы в моем колчане

      Взвыли, запах почуяв крови!

      Почему ты так странно смотришь?

      На лице твоем шрамов просечь…

      Гнев богов – он всегда наотмашь…

      Ну скажи же хоть слово, росич!

      Пусть в огне не бывает брода,

      Стоит жить ли болотной слизью?!

      Знай, жестоки законы рода:

      Непокорные платят жизнью.

      Уходи! Я разрежу путы.

      Видишь, воздух напоен смертью…

      Уходи! Непонятный… Любый…

      В край, где ждет тебя чье-то сердце.

      А чтоб встретиться вновь друг с другом,

      Путь наш долог, как бесконечность…

      На мгновенье лишь, дай мне руку –

      Между мной и тобою – вечность!

В конце тысячелетия

      Было время, и каждый третий

      Погибал тогда на коне…

      Я листаю пласты столетий

      И они давят горло мне:

      Были росичи и хазары,

      Киев, Полоцк, Рязань, Кижи…

      Были сабельные удары,

      Грубо кованые ножи.

      Но когда-то спаленный колос

      Прорастал сквозь золу и прах.

      И далекий девичий голос

      Неустанно стучит в висках!

      Где ни попадя гнев срываю

      От отчаянья – не со зла.

      Может, что и не понимаю,

      Но была ведь, была… Была!

      Как в предверьи забытой тайны,

      От волнения не дыша,

      Память, словно резцом хрустальным,

      Чертит профиль её, спеша.

      И несется гнедая лошадь,

      Презирая ветров оскал…

      «Гнев богов – он всегда наотмашь»! –

      Кто, когда мне это сказал?

      Голос – свистом ногайской плети:

      «Уходи!» – а в глазах