Я твой день в октябре. Станислав Малозёмов

Алексей. – А месяц испытательного срока? ЗАГС ведь свои правила имеет. Порядок.

      –Ну… Как бы тебе объяснить? – Надя помолчала минуту. – Понимаешь, папу уважают везде. Он это заслужил. Ну, делают для него чисто по доброте и человечности небольшие исключения. Это ж ерунда, пустяки. Сократить испытательный срок. Папа сказал, что нас с тобой незачем испытывать. Мы же не разлюбим друг друга, нет?

      – Нет, конечно, – Лёха открыл дверь будки. Нечем было дышать. – Ладно. Хотя лично мне и неудобно, и не нравится это. Я вроде бы уже вырос, чтобы меня из ложечки кормить. Свадьбу уродовать не будем, конечно. Но ты как-то аккуратно маме скажи, что на меня в дальнейшем денег не надо своих тратить. Скажи, что у нас в семье как раз это и не принято.

      – Дурачок ты, Малович, – Надежда вздохнула. – Никто тебя на эти гроши покупать не собирается. И ничего ты моим родителям никогда не будешь должен. Не дури, а!?

      – Ну, черт с ним, с магазином обкомовским, – раздраженно сказал Лёха. Но так, чтобы Надя раздраженности его не уловила. – я вечером попозже прибегу к тебе. Звонить не буду. Часов в девять не поздно будет?

      – Ну, скажешь тоже – поздно. Папа ещё с работы не придет к тому времени. Жду.

      Лёха вышел из будки, подышал сентябрьским, вкусным от увядших листьев ясеня прохладным воздухом. Постоял, нашел в кармане последнюю двушку и

      Вернулся. Позвонил институтскому дружку Володе Трейшу.

      – Вова, давай одно доброе дело сделаем. Я один не управлюсь.

      – Что, девчушка попалась избыточно темпераментная? Подмога нужна? – Развеселился Вова. Он что-то жевал. Потому веселье слышалось в трубке хлюпающее и насыщенное паузами.

      – Я почти женатый человек! – Оборвал его Лёха. – Нельзя мне теперь шмар клеить. А тебе и намекать на это не надо. А то в нос получишь. Давай, выходи. Я иду к твоему дому. Там и объясню идею. Пять минут хватит, чтобы дожевать? Кусок, небось, большой, халявный?

      Через пять минут они уже обсуждали план исполнения не совсем законной, но очень актуальной авантюры.

      В ближайшем многоэтажном доме на втором этаже они нашли детскую коляску. Довольно большую. На близнецов рассчитанную. Все родители малолетних сосунков коляски оставляли на лестничных клетках. Как-то так повелось в Зарайске. Взяли дружки коляску, снесли вниз и покатили к парку.

      – Ты её ровно кати. Не швыряй в разные стороны, – советовал Вова Трейш товарищу. – пусть со стороны народ и милиционеры думают, что ты молодой отец и дитё прогуливаешь. А то за кражу коляски могут и дело завести уголовное. Посадят года на два обоих. Или вообще расстреляют нафиг.

      Они вкатили коляску в парк, поставили её между двумя клумбами цинний, петуний и бархатцев. Фонари в парке светили в полнакала для создания уютной интимной атмосферы гуляющим влюблённым. Поэтому Вова и Лёха довольно быстро нарвали почти полную коляску цветов.

      – Куртку сними, – попросил Володю Алексей. – Сверху накинь. Чтобы, не дай бог, кто засёк. И поехали к обкомовским клумбам. Там какие-то высокие цветы ещё не завяли.

      – Ты