Я твой день в октябре. Станислав Малозёмов

вай! Я твой мама имел, ткха! Ну, а не козёл если, давай, выходи шамором, да!

      Лёха вышел один, но за ним в трусах и майках выпрыгнули из узкой двери ещё пятнадцать ребят. У кого-то вилки в руках, кто-то перочинные ножики взял с собой и раскрыл на улице. Остальные подобрали кирпичи вчерашние. Шофера тоже не с пустыми руками пришли. С монтировками в основном.

      – Кто? – коротко спросил парень постарше с большими черными усами и синеватыми от бритья щеками и подбородком.

      – А сам угадай, – подошел к нему вплотную Вадик Бекман, стокилограммовый кусок мышц. Борец вольник.

      – Угадай – не угадай! Зачем игрушка играешь? – усатый выразительно постучал себя монтировкой по лодыжке.

      – А что было-то? – подошел к Вадику Лёха.

      – Наших мэгобари, ну это – друзьёв наших кто ночью бил? Дзалиан мцкенс!

      – Обидно тебе, говоришь? – Лёха прошел мимо него в толпу. Человек двадцать пришло. – Чего-то я не вижу тут побитых. Сколько их было? Пять, десять?

      – Два был. Мало тэбэ, генацвале? – старший пошел за Лёхой.

      – Пусть руки поднимут.

      – Тквентан тховна маквс! Делайте, что слышали! – усатый подошел к двум, рядом стоявшим невысоким шоферам и сам поднял их руки выше своей головы.

      – Ты сам видишь – где у них фингалы под глазами, царапины, синяки, зубы выбитые? – Вадик засмеялся и присел на корточки. – Они целее тебя, генацвале. У тебя вон ссадина на шее. А у них всё гладко, да?

      – А за что били твоих? Хорошие с виду парни, – Лёха продолжал в упор смотреть на старшего. – И кто бил? Пусть покажут на них пальцами.

      – Нэ помним мы, вай! – тускло сказал один из неудачливых насильников. – Ночь был, руку свою не видишь. Как могли запомнить? Чачу пили сперва, пианый были, вай!

      Лёха засмеялся.

      – Так били вас или нет? Ничего не помните. Следов от драки нет. Может вы лишнее выпили и вам просто показалось?

      – Нэт, – вспомнил второй. – Мы стояли. Ваша дзэвучка мимо шел. Мы позвали чай пить. Она согласился. А какие-то цудад сволочи прибежали и нас душили. Чуть не умер мы!

      – Витя. Сопкин! – крикнул Вадик. – Сбегай. Пусть девчонки все на улицу выйдут

      Через пять минут девушки, в верблюжьи одеяла закутанные, поёживаясь на холодке осеннего ветерка стояли перед шоферами.

      – Кого приглашали ? Показывайте? Она же видела, что вас душат. – Лёха стоял посредине. Между девчонками, шоферами и своими ребятами. -

      А вы, милочки наши, не обманывайте грузинских друзей. Кого они приглашали из вас чайком побаловаться?

      – Никого, – за всех сказала Галка рыжая. Лёха ещё не запомнил всех по фамилиям.

      – Что, я вашу маму имел, вы вылупились, бараны? – крикнул старший пострадавшим друзьям. – Дзэвучка эта где? Ицнобт ам  гогонас?

      – Да нэт, Ваха, нэ знакомы мы с ней. Просто встретили, позвали, – парни опустили головы. – Тёмный ночь был. Нэ помним мы дзэвочка, мамой кланус! Нет её вокруг.

      – Все выщли? – спросил Вадик у Сопкина.

      – Пусть