Ермак. Тобол-река. Владислав Лесков

казане, что-то булькало, разнося по жилищу запах вареного мяса и каких-то не знакомых ему пряностей. Айгуль увидев черного бородатого мужика, смутилась и закрыла лицо. Но Иван уже успел рассмотреть эту восточную красавицу. Но в таком деле спешка не нужна, к тому же хорошо пожрать перед сном гораздо приятней.

      Казаки уже спешились и привязали пленных ногаев к коромыслу.

      Никита Пан скидав несколько булыжников в импровизированный очаг, набросал в него сучьев и развел огонь. Казаки расселись вокруг костра и каждый занялся своим делом. Михась вытащив из ножен камень и точило принялся за свой клинок, искоса посматривая за ногаями, которых привязали неподалеку. Касым кланяясь, подошел и предложил кумыс.

      Никита брезгливо поморщился и достал из-за пояса фляжку с горилкой. Приложившись, он смачно крякнул и выдохнул. Казаки рассмеялись. Тут же появился Касым с разносом, на котором лежали резаные куски мяса и лук.

      – Очень вкусна, – кланяясь, пробормотал Касым. – Совсем свежий баран.

      Никита поддел кусок мяса ножом и отправил его в рот. Он долго разжевывал кусок, словно пытаясь выпить из него все оставшиеся соки.

      Затем подцепил еще кусок мяса и вновь так же ловко отправил его в рот.

      – Ну, раз Никита жив пора, и нам братцы приниматься за трапезу, – довольно произнес один из казаков.

      – А ты что хотел-бы, что бы я издох, як собака от башкирского мяса. Казаки вновь рассмеялись.

      – Побойся бога Никита, – изворачиваясь, заюлил казак.

      – Я хотел сказать, если Никита не помер, знать жрать можно всем.

      Никита посмотрев на него, усмехнулся: – Я тебя еще переживу.

      Касым исчез в юрте и вновь появился оттуда с новой порцией мяса.

      Казаки принялись за ужин. Их пиршество перемежалось с шутками и ругательствами.

      Иван вышел из юрты: – Ногаев-то хоть покормите, сдохнут же с голоду.

      Обождут пока ногаи, – крикнул в ответ Никита, пережевывая очередной кусок.

      – Сам то, Иван чего не идешь?

      Кольцов махнул рукой: – Да успею еще.

      Ему не давала покоя фигура Айгуль. Но красивая молодая башкирка была лишь минутным грехом. Да и какая из нее жена, только для гарема сгодится.

      Ногаи с жадностью пожирали мясо, принесенное им Касимом, но в черных глазах светилась ненависть к тому, кто сейчас о них заботился. Иван подошел к старшему ногаю. Тот с жадностью пережевывал кусок сочной баранины. Жир стекал по его жидкой бороденке, и густыми каплями падал на расшитый золотом кафтан.

      – Жрешь да? – Иван сел перед ногаем на корточки.

      Ногай осклабился: – Чего тебе?

      – Потолковать хочу.

      – Потолкуем, – ногай прожевал кусок и впился глазищами в Кольцова.

      –Завтра утром мы уходим на Яик.

      Отдадим тебе двух коней посол. Остальные твои люди будут ждать тебя у Касыма. Воротись обратной дорогой. Ногайский посол кивнул головой.

      Когда солнце взошло над степью и лица ногаев коснулись его теплые