Ермак. Тобол-река. Владислав Лесков

поднялся и осмотрел поле битвы. Огромный белый волк лежал в крови. На его белую шкуру падали редкие снежинки. Его пасть была открыта, и сквозь огромные зубы вывалился язык. Лесной великан был повержен, как и еще шестеро волков лежащих рядом.

      – Кто его? – спросил Кожан у запыхавшихся от боя ватажников. Один из людей сделал шаг вперед.

      – Ты Карп? – Кожан удивленно посмотрел на ватажника мелкого роста, но крепко сложенного с едва проглядывающей рыжей бородкой. Карп от стеснения мял овчинную папаху, словно барышня на смотринах и нелепо улыбался. Но его сердце переполняла гордость и осознание, что он не зря ел хлеб из скудных припасов ватаги и сейчас внес хороший вклад в общее дело.

      – Вдвое больше долю получишь, – прохрипел Кожан. Ватажники одобрительно по очереди похлопали Карпа по плечу.

      – Не зря парня взяли, – раздались уставшие голоса. Пригодился. Карп улыбнулся. Ему польстили такие одобрительные отзывы товарищей. Значит, в следующий рейд его обязательно возьмут, если доберутся до дому. Ватажники принялись собирать разбросанное оружие и готовиться к продолжению пути.

      Уже на горизонте виднелся богатырь Ветлан, а там и до русских городков Перми недалече.

      Унемэ смотрел из ельника, как бородатые мужики ходят вдоль поверженных волков и довольно улыбаются. Вотла не смог причинить вреда грабителям. Не сумеет и он маленький охотник. Его время еще придет, и он обязательно отомстит московитам, и убьет старого князя предателя Вокшу. Кожан подошел к белому волку и присел на корточки, разглядывая его шкуру.

      – Осок, – крикнул он одного из ватажников, – Заберите и этого зверюгу.

      Подарим шкуру князю. Здесь разделывать некогда. Убираться надо. Ватажники запрыгнули на нарты и тронулись вперед, держа ориентир на Ветлан-камень. Их обувь оставляла на снегу четкие следы, и Унемэ надеялся, что кто-нибудь из вогульских деревень и стойбищ встретится с ними, и тогда им несдобровать. Пока же снег скрипел под полозьями нартов и сапогами московитов, осыпался с елей великанов, задетых неосторожным движением пришлых людей. Унеме вышел из ельника, служившим ему укрытием и горестно наблюдал, как удаляется лихая ватага, разграбившая вогульское святилище. Про лося, по следам которого он шел, Унемэ уже забыл. Нужно было возвращаться в свою деревню и рассказать людям об этом.

      Улус Карачи

      Всадники, летящие сквозь снежную мглу, навстречу огням на крепостной стене, все ближе приближались к своей цели. Железные кованые петли, заскрипели под тяжестью массивных деревянных ворот. На крепостной стене раздались зычные голоса.

      Всадники влетели в ворота и остановились у крыльца и спрыгнули с коней. Внутри дворца зашевелились слуги, подготавливая трапезу для внезапно вернувшегося хозяина. Забегали невольницы, взбивая подушки и одеяла. На огромном вертеле в центре зала появилась баранья туша, обильно поливаемая ароматным маслом. В зал притащили огромный персидский ковер и бархатные подушки. Карача стоял на пороге своего дома, жадно