Чудеса в решете (сборник). Аркадий Аверченко

11 – Михайленко.

      Никогда я до сих пор не видел, чтобы завещания составлялись с таким самообладанием и быстротой.

      Для очистки совести мы попытались уговорить нашего сумасброда отойти от рокового окна, но он был непреклонен.

IV

      Выходя в Тифлисе из вагона, мы наткнулись на высокую красивую даму, встречавшую нашего сумасброда.

      – Ну, как доехал? – спросила она, целуя его.

      – Замечательно. Пока попадаются такие поразительные спутники, как эти двое (он указал на нас) – по русским железным дорогам еще можно ездить.

      Усаживаясь на извозчика, Незапяткин сказал мне:

      – Слышал? говорит: поразительные… Мы ему, наверное, тоже понравились? Как ты думаешь?

      Я пожал плечами.

      А чем же мы плохи?

      Первый анекдот обо мне

      Недавно я с ужасом прочел два анекдота об известных людях.

      Первый был о покойном генерале Драгомирове.

      Вот он – буквально:

      «Как известно, Драгомиров отличался остроумием и находчивостью.

      Один знакомый как-то спросил его:

      – Что бы вы сделали, если бы завтра получили известие, что турки перешли границу и находятся уже под Киевом?

      Ни слова не говоря, Драгомиров снял с пальца дорогое обручальное кольцо с великолепным бриллиантом и сказал знакомому:

      – Наденьте это кольцо себе на ногу.

      – Но это невозможно! – отвечал, вскрикнув, удивленный знакомый.

      – Вот также невозможно, чтобы турки осмелились напасть на Россию, – хладнокровно ответил покойник.

      Эта манера резко и прямолинейно, не стесняясь ничем, говорить то, что он думает, создала ему много врагов, чего нельзя сказать об окружающих».

      Второй анекдот такой:

      «Покойный поэт Минаев отличался замечательным искусством говорить экспромты.

      Вот один из лучших его экспромтов, сказанных на похоронах известного в то время железнодорожного строителя М., отличавшегося всем известной слабостью к слабому полу, который имел несколько побочных семейств, кроме прямого.

      Именно, увидев погребальную колесницу с трупом покойника, он сказал находившемуся тут же актеру Б., большому любителю кутнуть и приятелю начинавшего входить в моду Достоевского:

      О, человече! Был ты глуп —

      Теперь лежит пред нами труп.

      Покойся, милый прах, до радостного утра,

      Пока червяк не съел твое все нутро.

      Остроумные экспромты известного поэта доставляли ему в свое время множество врагов».

* * *

      Выше я сказал, что прочел эти два анекдота с ужасом.

      Действительно – вдумайтесь в смысл всей этой полуграмотной чепухи: вплетает ли она новые лавры в чудесные венки, которыми увенчаны оба «известных покойника».

      И прочтя эти бессмысленные строки, я, по ассоциации, призадумался над своей будущей судьбой. Действительно: вчера в одной из газет перед моим именем я впервые увидел пряное, щекочущее слово: «известный».

      Странное слово… Странное ощущение…

      Итак – я «известный».

      Неужели?

      Я