Ведьма для наследников дракона. Ксения Власова

с фруктами.

      – Яблоко, – решила я и попросила: – Подойдите к своим мольбертам.

      Дети послушно выполнили мою просьбу и уверенно схватились за кисти.

      Я водрузила яблоко на стопку книг и поставила в центр стола.

      – Попробуйте передать глубину цвета, – вещала я, сама почти не понимая, о чем говорю.

      На некоторое время повисла тишина, а затем Томас позвал меня.

      – У меня не получается, – пожаловался он, и его сестрица фыркнула. Сама она о помощи просить явно не собиралась. – Вот здесь…

      Я видела, что изображенный им предмет мало напоминал яблоко. Если только сильно кем-то пожеванное. Рука невольно потянулась к кисти. Я уже поднесла ее к мольберту, и тут включился запаниковавший мозг. Пальцы дрогнули, и из-под моей ладони вышла какая-то кривая линия.

      Хлоя фыркнула уже громче. Я судорожно сжала кисть. Так, ладно, нужно собраться… Я смогу…

      Мазок, еще мазок… Больше похоже на картину импрессионистов, чем на натюрморт.

      – Леди Рейс, может быть, не стоит помогать моему брату? У него до вашего вмешательства получалось лучше.

      Я грозно взглянула на Хлою, но испугать эту девчонку под силу разве что Церберу. Ну или ее отцу. Тот тоже умеет так зыркнуть, что сердце начинает шалить.

      Я выдохнула через ноздри, а затем закрыла глаза и упрямо ухватилась за кисточку. Разум, погруженный в темноту, вдруг замолк, и рука провела несколько линий без каких-либо ощутимых усилий.

      – Ого! – воскликнул Томас. – Вы рисуете с закрытыми глазами лучше, чем с открытыми!

      Я посмотрела на мольберт. А Томас-то прав.

      – Это особая техника, – лихо солгала я и не упустила возможность дать мысленный щелчок по носу Хлое. – Ей обучают лишь избранных.

      Хлоя раздосадованно засопела. Ее пальцы смяли муслиновое платье, оставляя на нем пятна красок.

      – А нас научите? – простодушно спросил Томас и осекся, взглянув на сестру.

      – Возможно, – уклончиво ответила я. – Теперь…

      Я не успела договорить. Двери бесцеремонно распахнулись, и порог переступил Таркер. Его темные коротко стриженные волосы немного топорщились на макушке, будто недавно он теребил их. Во всем остальном его внешний вид был безукоризнен: белоснежная рубашка, отглаженные брюки без единой складки, жилетка с выглядывающим носовым платком в кармашке и тонкий, едва уловимый аромат горьковатой туалетной воды.

      Я невольно расправила прямую юбку. Зря это сделала: пальцы, испачканные в краске, оставили на ткани яркие следи. Томас посмотрел на меня с пониманием. Он и сам был весь в разноцветных пятнах, будто мутировавший далматинец.

      – Папа! – обрадовалась Хлоя и с видимым усилием осталась на месте.

      Кажется, она привязана к отцу сильнее, чем брат.

      Таркер взглянул на часы на каминной полке.

      – Прощу прощения, что прерываю урок, – коротко извинился он. – Дети, мне нужно с вами поговорить.

      – Тогда я пойду, – сказала я, стараясь скрыть радость в голосе.

      Меня будто бы