Тигран Великий. Рафаэль Тигрис

подойдя ко мне вплотную, – у меня тоже есть второе имя. Мои солдаты называют меня Вреж. Вреж – означает "месть". Месть всем тем, кто мешает царю благополучно править Великой Арменией. Пошли, покажешь нам ту мастерскую.

      Я немного замешкался, и Шанпоч Вреж, уловив мою неуверенность, спросил:

      – Думаешь, не найдёшь? Пошли мы поможем.

      – Найду, конечно, – ответил я, – но разве стоит из-за одного неумелого мастера подымать целый вооружённый отряд?

      Вреж пристально посмотрел мне в глаза. Это был уже взгляд не придурка-шута. На меня смотрел воин.

      – Ты сегодня случайно набрёл на логово врага. Увиденная тобой примитивная ограда – это не что иное как готовые к бою копья. Идём.

      Мы зашагали по безлюдному ночному городу. Вдали на Востоке едва забрезжили первые лучи солнца. До рассвета оставалось совсем немного.

      – Почему ты решил, что этот безобидный мастер – враг?

      – Слушай меня внимательно, Соломон, – сказал Вреж, – когда мы взяли этот город, царь Тигран приказал всем оружейникам работать только для нужд армянской армии. Тут много хороших мастеров, предки которых переселились в Антиохию еще при Александре Великом. Но после очередного бунта царю пришлось внести запрет на эту деятельность.

      – Какого бунта?

      – Население Антиохии – это греки, поклоняющиеся Богам Олимпа. Мы стали заселять город армянами из Восточных провинций. У одних свои Боги, обычаи, традиции, праздники. У других – свои. Начались стычки между местным населением и приезжими, которые затем переросли в вооружённый бунт греков. Нам силой удалось его подавить. После этого царь запретил изготовление оружия в Антиохии. Местное население затаило обиду на армян. Этим не преминули воспользоваться римляне. Их многочисленные лазутчики начали подготавливать почву для вторжения с целью отвоевать у нас Киликию вместе с Антиохией.

      – Я гулял сегодня по городу и не заметил ничего подозрительного. Народ с почтением смотрел на меня.

      – Днём они все покорные. А по ночам готовятся к приходу новых хозяев, заготавливают впрок вооружение. Как долго мы сможем силой удерживать город – не представляю.

      – Очевидно, что политика царя по насильственному заселению не привела ни к чему хорошему, – сказал я.

      – У царя есть грандиозная идея объединить все народы страны, подчинить одной власти, сделать всех единоверцами. Вот и начал он перемещать население с Запада на Восток и наоборот. Пока это не приносит желаемого результата. Армяне никак не приживаются на завоёванных территориях. А на исконно армянские земли с трудом удаётся заселить иноземцев.

      Тем временем мы вышли на улицу, где днём трудились железных дел мастера.

      – Вот это место, – сказал я, узнав дверь мастерской.

      – Отлично, – произнёс Вреж, – ломайте двери. Мы возьмём их совсем тёпленькими.

      Солдаты принялись выполнять приказ, и в это время возле моего уха раздался свист. Стоявший рядом со мной воин со стрелой в горле замертво свалился на землю.

      – Все