Тигран Великий. Рафаэль Тигрис

заулыбался.

      – Самария тут не при чём, – продолжил мысль мой попутчик, – просто ты добрый малый и будешь по достоинству оценён.

      Есть неписаное правило: когда идёшь по жаркой пустыне, чтобы сберечь силы, предпочтительней хранить молчание и изъясняться языком жестов. Наши караванщики поступали именно так, и только ближе к вечеру, когда жара начала спадать Мецн опять оживился.

      – Мы с тобой – как те иудеи из вашего Писания, – вдруг заговорил он, вспомнив почему-то сюжет из священной книги, хранящейся в главном иерусалимском храме.

      – Ты читал наше Писание? – удивился я.

      – Представь себе, да! Причём на греческом.

      – А что, уже есть перевод? – спросил я.

      – Имеется. Литературное произведение, которое претендует на успех, должно быть непременно переведено на греческий, ибо язык этот наиболее распространён в мире и, без сомнения, способствует популяризации трактата. Перевели же Писание иудеи Александрии – города, где библиотек больше, чем синагог.

      Упоминание об Александрии вызвало во мне приятные чувства. Побывать в городе, основанном Александром Великим, во втором мегаполисе после Рима, было давней мечтой лекаря Мафусаила. Мой хозяин с воодушевлением рассказывал про широкие городские проспекты; про набережную с многочисленными тавернами, по которой прогуливались богатые горожане; про огромную синагогу, способную вместить до ста тысяч человек; про иудейскую диаспору, которая посылала щедрые пожертвования в Главный иерусалимский храм.

      – А в Армении изучают греческий? – спросил я.

      – Да! В царских школах мегаполисов, – ответил Мецн.

      – А латынь?

      – Латынь в Армении знают лишь исключительные люди, так что – считай, Соломон, ты один из них. Для своего возраста ты отлично образован.

      – Этим я обязан хозяину, – сказал я, вспомнив Мафусаила.

      – Не скромничай, юноша. Не обладай ты врождённой смекалкой и определёнными способностями, никогда бы не осилил столько языков.

      – А где ты получил образование? – поинтересовался я.

      В глазах Мецна мелькнула грусть.

      – В Парфии, – ответил он.

      – В Парфии?

      – Да, юноша. Я до сорока лет жил там, – ответил Мецн задумчиво.

      – Ну, и чем же ты занимался?

      – А ничем. Просто жил во дворце парфянского царя. Получил образование, много читал. Кстати, там и ознакомился с вашим Писанием.

      – Что же тебя привлекло в нём?

      – Ну, во-первых, описание праотца Ноя, который спасся от всемирного потопа на горе Арарат. Да будет тебе известно, что это гора находится в Армении.

      – Слышу об этом впервые.

      – При случае обязательно покажу тебе это место.

      – Рад буду увидеть. Что же ещё тебе понравилось в священном Писании?

      – В иудейской вере мне нравится образ Бога. Он один на всех иудеев – и это их сплачивает, делает единомышленниками. Таким народом легко управлять. Один Бог – один народ – один властитель.

      Я, привыкший к тому, что Яхве только возвеличивали, теперь с интересом выслушал мнение человека со стороны.

      – Но наряду с этим