Сон на яву. Людмила Ладожская

от запахов мочи, как могла обмыла женщину.

      – Положи ее пока на мою кровать, – сухо сказал София, и быстро поменяла белье. – Завтра надо принести свежей соломы.

      Тут же она мигом развела уксус и обтерла им исхудавшую женщину. Сверху она накрыла ее двумя суконными одеялами, подбитыми кроличьим мехом и уставшая присела на соседнюю кровать, которая была судя по всему кроватью настоящей Софи.

      – Я говорил с кухаркой. Тебе надо будет пойти завтра в дом де Бовилей и начинать работать вместо матери, – покосился на Софию Жак. – В господском доме суматоха. У графини скоро день рождения. Ожидается много гостей, в том числе и зять герцог де Омаль из Парижа.

      – Да. Я пойду. А ты будешь присматривать за мамой.

      – Я работаю с утра до вечера на конюшне, Софи, если ты помнишь, конечно?

      – Я помню, но кто будет рядом с ней? – она уничтожающе посмотрела на, как ей показалось, бесчувственного человека. – Она будет умирать здесь одна?

      – Я лишусь работы и тогда нам нечего будет есть.

      – Ладно, что-нибудь придумаем. Помоги мне еще раз дать ей лекарство, и ляжем спать. София растолкла еще одну таблетку амоксиклава. Жак придержал жену, а Софи влила ей микстуру. Они уложили Орлет. Жак постелил себе на полу тюфяк и положил под голову топор.

      «Боже мой, как бы проснуться утром живой, а то этот неандерталец меня еще зарубит», – София одела шапку, дубленку и, накрывшись, чем-то вроде одеяла сразу заснула.

      ******************************************

      Утром Софию и Жака разбудил сильный кашель Орлет.

      – Жак, – слабо сказала она. – Дай воды.

      – Пришла в себя! – Жак подскочил к больной.

      – Подождите, – София зачерпнула еще теплой воды, что поставила у печки и сама дала немного попить.

      – Софи? – Орлет закрыла глаза.

      – Да, это я! Я жива! – обрадовалась София, что женщина хотя бы вышла из забытья.

      – Орлет! Это Софи! Ее спасли какие-то люди. Она осталась жива и вот вернулась к нам.

      – Софи, – Орлет улыбалась и плакала, пытаясь обнять дочь. – Моя Софи!

      – Мама, тебе надо отдыхать. Нельзя так нервничать. Сейчас мы тебе еще дадим порошочек, – она быстро растолкла таблетку и влила в рот поморщившейся матери. – Вот, хорошо. Еще остался бульон. Я тебя покормлю.

      – Софи, моя девочка! – Орлет окинулась на подушку, любуясь дочерью. – Ты немного изменилась.

      – Да, – на ходу придумывала София, – возможно. Меня спасли и приютили хорошие добрые люди.

      – Но кто они? Их надо отблагодарить! – Орлет нехотя съела пару ложек бульона.

      – Они достаточно богаты. Думаю, они не особо нуждаются в нашей благодарности. Когда я почувствовала, что окрепла, я собралась и, не говоря ни слова, ушла.

      – Тогда я помолюсь за этих людей, Софи, – отстранила тарелку с бульоном Орлет.

      – Орлет, нам с Софи надо идти в дом графини. До них слухи дошли раньше, чем я хотел, что наша дочь жива, поэтому мадам Мирсо желает ее видеть на твоем месте, пока ты не поправишься и не вернешься